— Отклонения по МФИ-3 в пределах, — доложил бортинженер. — Можно не корректировать.
— Кедры, все верно, коррекция не нужна, — подтвердила Земля. — Отсчет продолжаем, пять минут до включения.
— Принято, пять минут до включения, — бодро ответил Гагарин и ехидно кивнул напарнику. — Молодец, Блондин! Уважил!
Кто тут спрашивал про лучший экипаж? Вот он, пожалуйста! Гагарин уже опытный космонавт, три полета, из них два в качестве командира. И то, что он сам выбрал вторым номером Леонова, никого не удивляло. Каманин даже как-то обмолвился, что если бы Юрка выбрал кого-то еще, то он бы Гагарина уважать перестал. А так, действительно, лучшие из лучших. Самые опытные, при этом очень молодые, и что важно, самые здоровые. Мало ли что им встретится там, внизу…
Через пять минут, как и планировалось, легли «на спину», заработали двигатели, и тридцатитонная машина стала замедляться. Пилоты не видели, как серая поверхность стала постепенно наплывать на космонавтов, ускоряя свой бег, но в этом не было необходимости. На десяти километрах радар благополучно зацепился за поверхность, наполнив оба БЦВК цифрами, а ЦУП долгожданным облегчением. Нужно сказать, что пилоты тоже почувствовали облегчение, поняв, что совершать подвигов не потребуется. Дело в том, что попытка сесть без радара на первый взгляд была чистым самоубийством. В самом деле, как выдержать профиль снижения, если точно неизвестна высота и скорость? Первоначально, инструкция предписывала выполнить аварийное прекращение спуска и вернуться на орбиту. Понятно, это означало бы провал полета и возвращение на Землю несолоно хлебавши, но решение должен принять только командир, и понятно, что ни один командир не стал бы упускать шанс и все-таки спасти полет.
Техника была более совершенной, чем имели первопроходцы в другом мире, и позволяла как более гибкое использование, так и лучшую защиту от дурака. На всякий случай, вариант без радара тоже отработали на тренажере. На корабле не было стыковочных механизмов, но лазерный дальномер остался, и по нему можно было получить представление если не о скорости, то хотя бы о высоте, и инерциальные системы имели приличную точность, и солнце светило сзади, позволяя ориентироваться по тени. Короче говоря, шансы были, но тут все зависело от мастерства и здравого смысла командира. Космонавты это смелые люди, но не самоубийцы.
— Минимальное обновление по радару, — прокомментировал Леонов. — Платформы совмещены, идем точно.
(Историческая справка из реальной истории. На Аполлоне-14 во время спуска радар не сразу захватил поверхность. Его позже удалось включить, но если бы не удалось, это означало бы автоматический «аборт» на высоте около 3 км. Однако, на А-14 был программный «патч», запретивший автоматический «аборт», это мог сделать только экипаж вручную. После полета Шепард говорил, что он бы попытался сесть и без радара, но в ЦУПе были убеждены, что ошибка инерциалки не дала бы сесть прежде, чем кончится топливо. В реальности, когда включился радар, ошибка по дальности оказалась всего лишь около 150 метров и по высоте около 100 метров. То есть, у Шепарда и Митчелла были все шансы сориентироваться и благополучно сесть. Предполагается, что в альтернативной реальности таких шансов намного больше. Прим. авт.)