— Так их генерал Паттон уже в сорок пятом брался за полгода до Сталинграда дойти.
— Паттон? Что-то не помню в истории такого полководца.
— Ну как же, Сан Саныч? Лучший их танковый генерал, которого будто бы немцы больше всех прочих боялись. В его честь у них даже танки были названы, от М46 до М48, «паттон» один, два, три.
— Генерала Паттона знаю, полководца такого не помню. Это кого и когда он разбил, какие победы одержал? Единственное серьезное дело было, в котором он участвовал, это под Фалезом — так и там он не сам командовал, а передаточным звеном работал. И мудрено там было амерам не выиграть, имея превосходство в силах в разы!
— Ну так называют же его…
— Так они в девяностые и Шварцкопфа своего, который в Ираке, «Буря в пустыне», называли «лучшим полководцем всех времен и народов», вот ей-богу, сам по телеящику слышал.
— Ну так это реклама, как у них везде. Не «раскрутишь», не продашь.
Сидим, чаи гоняем. Все здесь, кроме командира, обычно он тоже присутствует, но сейчас у него с Анечкой личные дела, ну, совет им да любовь! Дел «производственных» обсуждать совершенно не хочется, на то казенное время предусмотрено — ну а личных пока ни у кого нет, чтобы настолько серьезно. Хотя у старпома, Петровича, что-то намечается с одной из Аниных помощниц — но о том пока молчу. У других тоже на берегу женщины знакомые есть, но пока… А у меня — вот, даже не знаю! Есть тут у Курчатова студенточка одна, тоже из ленинградских — как-то незаметно мы с ней разговорились, оказывается, буквально по одним улицам ходили, у меня сестра в Питере на улице Декабристов живет… жила, там, в 2012 году, а эта на Маклина, рядом. После на другие темы разговор перетек, умная оказалась (чтобы женщина, и в это время, про формулу Эйнштейна знала? — так у Перельмана было о том написано, в «занимательной физике», разве вы не читали, Сергей Николаевич?). И внешность — как раз тот типаж, который мне нравится, ну как подбирали специально! Так что стали мы встречаться, в нерабочее время, провожал я ее, и в «Белых ночах» поужинать, ну а танцы в ДК по воскресеньям, это само собой!
И вот, вчера, идем, снежок уже под ногами хрустит, выпал наконец, а то сплошная мокрая гадость с неба сыпалась. Настенька такая веселая, раскрасневшаяся — и элегантная вся, тут женщины даже молодые нередко как старухи ходят, в ватниках и платках, а она как барышня старорежимная, в шубке, шапочке, и с муфтой — я подумал, вот вкусы и мода распространяются, как Аня и ее стервочки наряжаться стали, так многие за ними — но Настя же вроде как студентка, из ленинградских эвакуированных, а не из «сержантш-секретарш» флота. Улица Ломоносова, по нынешним меркам окраина, темно уже, фонари редко-редко, и никого вокруг — смена на Севмаше еще не наступила. И вдруг навстречу вываливаются трое, перегораживают улицу с явно недобрыми намерениями. Ну что делать, разного народа сюда нагнали, не одни комсомольцы-добровольцы и «враги народа», но и самые обычные уголовники в большом количестве. Мне быть ограбленным и избитым совершенно не хочется, тем более в присутствии Насти — я хватаюсь за кобуру «стечкина», который мне особым приказом предписывается всегда носить за пределами базы, «во избежание вашего убийства или похищения агентами Абвера или союзников». И у тех в руках что-то блеснуло — тоже оружие достали.