Бой 4 октября и для немцев, и для русских разворачивался в ситуации, совершенно отличной от той, для которой создавались линкоры обеих сторон. И те, и другие корабли проектировались для сражения в открытом море, а у Моонзунда вынуждены были сражаться на мелководье, в окружении отмелей, каменных банок и минных полей, маневрируя малым ходом за тральщиками, периодически окутывающимися дымовыми завесами.
В бою «Слава» получила 7 попаданий 12″ снарядов с «Кёнига», не считая близких разрывов, заливавших палубы и надстройки. Все попадания чётко подразделяются по времени на три последовательных момента и на этом основании могут быть отнесены к трём залпам, которые легли падением в 12.25 (3 попадания), 12.30 (2 попадания), 12.39 (2 попадания). Обстоятельством, в итоге роковым образом сказавшимся на судьбе «Славы», стала незакрытая дверь между отделением динамо-машин и расположенными от него к носу крупными отсеками погребов 12″ установки. То, что она осталась открытой после пробития боевой тревоги и подготовки корабля к бою, опять-таки свидетельствует о серьёзно пошатнувшейся дисциплине личного состава линкора. Если бы дисциплина поддерживалась на должном уровне и все водонепроницаемые люки, двери и горловины были плотно задраены, как предписывалось боевым уставом, затопление отсека динамо-машин и нескольких смежных с ним небольших помещений привело к поступлению самое большее 250–300 т воды. Это, вместе с водой, принятой для спрямления, а также водой, залившей провизионную кладовую и шкиперскую, не превысило бы 1100 т. Подобное давало увеличение осадки на 0,5 м (до 8,8–8,9 м) и теоретически предоставляло «Славе» шанс на отход каналом на север.
Конечно, подобный вариант развития событий не освобождал личный состав линкора от необходимости приложения интенсивных усилий по борьбе за живучесть (постановка подпор, ликвидация течи, откачка неповреждённых отсеков и т. п.). Однако главный специалист корабля в данной части, трюмный инженер-механик лейтенант К. И. Мазуренко (в бою также исполнял обязанности старшего инженер-механика) в своих воспоминаниях был настроен в этом отношении весьма оптимистично.
Таким образом, два первых попадания в итоге стали фатальными для «Славы» и решили, по словам её штурмана лейтенанта Д. П. Малинина, участь корабля. Весь нос линкора до переборки на 26 шп. ниже броневой палубы (кроме нескольких мелких отделений за форштевнем и бортовых отсеков правого борта) заполнился водой. Её общий вес достигал 1130 т. Для выравнивания крена и дифферента в отсеки правого борта от 32 шп. в корму была принята вода; контрзатопление довело её общий вес внутри корабля до почти 2200 т, а в последующем, вследствие фильтрации воды через разошедшиеся листы обшивки в бортовые отсеки, котельные и машинные отделения, он превысил 2500 т. Моонзундский канал стал для «Славы» непроходим.