— Ненормального и так нашли. Он обычный пациент психиатрической больницы, которого выписали домой. Этот сумасшедший чуть ли не ночевал в приемном покое в надежде попасть обратно, но его послали куда подальше, мол, он не буйный и может лечиться амбулаторно. А для него больница была как дом родной, ведь там друзья, койка и миска с супом, вот он и решил доказать медперсоналу, что он не такой спокойный, как они считают. Сел в метро, доехал до центра, зашел в первый попавшийся стриптиз-бар и плеснул в Тамарку кислотой. Был ее номер, а ведь перед этим выступала я, даже страшно подумать! Лучше бы он этому чертову педику-стриптизеру внешность испортил. В тюрьму этого чокнутого нельзя, потому что он состоит на учете, — только больница. Он туда с радостью отправился — добился того, что хотел, а у Тамарки трагедия на всю жизнь.
— Значит, нужно посадить тех, кто выпустил этого сумасшедшего на волю! Виновата администрация, больница, медперсонал, в конце концов!
— Они тоже ни при чем. Больница не резиновая. Сумасшедших много, коек мало, кормить их нечем, дотаций никаких нет. С них взятки гладки. Если копать глубже, то, сама понимаешь, в какое дерьмо вляпаешься. С государством разбираться глупо, оно само разберется с тобой, и намного быстрее, чем ты думаешь. Ты только представь, сколько таких сумасшедших бродит по улицам Москвы, страшно подумать! Я теперь танцевать боюсь — вдруг зайдет какой-нибудь ненормальный и плеснет в лицо чем-нибудь ядовитым. Тамарку жалко, красивая баба была. Самое главное, хваткая. За жизнь обеими руками цеплялась. За жизнь да за Москву.
Я встала, разлила бренди по рюмкам и посмотрела на Каролину. Та вытерла слезы и тяжело вздохнула:
— Много пить нельзя. Через пару часов нужно ехать на работу. Если хозяин учует запах спиртного, то выгонит к чертовой матери на улицу.
— Ты хочешь сказать, что мы сможем выступать в таком состоянии?
— Конечно, сможем, а куда деваться! По-моему, за три года хозяин ни разу не поинтересовался нашим состоянием. Ему наплевать, о чем мы думаем, что чувствуем, за что переживаем. Хорошо, что ты вернулась. Хозяин сказал, мол, если ты в течение двух дней не выйдешь на работу, то будешь уволена.
— Но ведь он сам разрешил мне взять небольшой отпуск.
— Вчерашний инцидент вывел хозяина из себя. Он сейчас непредсказуем, боится, что в бар ходить перестанут. Ты сама неважно выглядишь. Что-то с мужем?
— Мы поссорились, и он ушел из дома.
— Замечательно. Теперь ты сможешь встречаться со своим Глебом без нервотрепки и ненужной суеты.
— Глеб приходил в мое отсутствие?