— Ну, наконец-то!
Низкий и глубокий, немного грубоватый голос показался ей хорошо знакомым. Девушка повернулась и встретилась взглядом с тем, кому этот голос принадлежал. Глаза ее непроизвольно и радостно расширились.
В кресле у окна, положив локти на подлокотники, сидел мужчина в потертых джинсах и светлой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Неяркая лампа в изголовье кровати бросала голубоватые блики на густые жгуче-черные волосы, глаза отливали серебром. Их внимательный взгляд был притягателен настолько, что завораживал. Все это вместе с твердыми чертами загорелого лица отвечало ее представлениям о мужской красоте и говорило о скрытой чувственности.
Некоторое время их взгляды оставались прикованными друг к другу, и в палате царило молчание. Энжел доставляло подлинное удовольствие смотреть на это спокойное, серьезное лицо. Ведь они давно знали друг друга и встретились после долгой разлуки!
— Где же ты был все это время? Я так долго ждала… — вырвалось у нее, и бледное лицо засветилось доверчивым теплом, счастьем, любовью.
Джейк некоторое время смотрел в удивительные зеленые глаза девушки.
Где он был все это время? Последние двое суток — у ее постели, в ожидании, когда она очнется… и в тревоге, что этого может вообще не произойти. Сорок восемь часов — достаточно времени, чтобы поразмыслить над собственным необъяснимым тяготением к ней. В самом деле, он ничего не знал о той, кого вызволил из беды, — ни имени, ни адреса, ни причин, по которым она оказалась в такой неподходящей компании, как мелкий наркокурьер Дэниел Эстевес. Ему даже приходило в голову, что зеленоглазая незнакомка, придя в себя, не узнает его и даже не вспомнит, как отчаянно цеплялась за его руку, словно то была последняя соломинка, что связывала ее с миром, с жизнью.
Но вот она смотрела на него, и глаза ее светились теплом, доверием и чем-то иным, но не менее приятным.
— Все это время я был здесь, в палате, — только и смог сказать Джейк.
Обычно чуждый импульсивности, он вдруг поднялся, присел на край постели и осторожно поправил золотисто-рыжий завиток на бледной щеке.
— Одно время казалось, что этот обморок никогда не кончится. Я беспокоился.
— Я больше не буду, — со слабой улыбкой произнесла девушка, и, Бог знает почему, Джейк вдруг потянулся к ней.
Она тотчас обвила его шею руками, и на некоторое время они замерли. Он ощущал огромное облегчение от того, что в этом еще недавно неподвижном теле появилась жизнь, что сердце бьется в нормальном ритме и дыхание ровное.
Энжел вообще не пыталась осмыслить то, что происходит. Ощущать себя в этих руках казалось ей совершенно естественным. Она уловила запах лосьона, которым он пользовался после бритья, и запах был именно таким, какой нужен. Его щека уже успела слегка обрасти, и ее колючее прикосновение было знакомым, на редкость приятным.