Где-то в глубине души Джейка еще таилась мрачная уверенность, что нужно оставить все, как было, и тем самым сдержать данное себе слово, но это означало бы, что он должен остановиться. Если бы он только мог! Он горел, словно в лихорадке, кровь бурлила в жилах, и все тело нетерпеливо отвечало на прикосновение податливых женских форм. Лишь благодаря железной воле он на миг оторвался от губ Энжел.
— Нет! — прошептал Джейк прерывисто. — Нельзя!.. мы не должны, Энжел…
Но ее губы были так близко — призывно полуоткрытые, нежные, так бурно вздымалась ее грудь и так пламенели щеки! Ресницы приподнялись, изумрудные глаза взглянули с безмолвной мольбой. Не откликнуться на этот призыв было выше его сил. Джейк наклонился и покрыл поцелуями нежную кожу ее шеи. Девушка снова, с тихим стоном, закрыла глаза.
— Да, конечно… мы не должны… о, Джейк!
Она умолкла, наслаждаясь тем, как губы движутся вниз по горлу к впадинке между ключицами. Пальцы сжимались и разжимались в густой волне ее золотисто-рыжих волос, сладкая дрожь волнами расходилась по всему телу.
Когда Энжел произнесла его имя, Джейк расслышал в ее голосе трепет нетерпеливого желания и понял, что назад дороги нет. Уже слишком поздно было взывать к благоразумию, к совести и чести — ко всему тому, что всегда было для него свято.
Махнув рукой на голос рассудка, он одним движением сдернул с Энжел розовую майку. Девушка не протестовала, она лишь тряхнула головой, и непослушные волосы упали на плечи каскадом рыжего золота. Она ощутила дрожь его пальцев, когда они скользнули под застежку бюстгальтера, и это заставило ее улыбнуться слабой, дремотной улыбкой и приподнять отяжелевшие веки. Черные брови Джейка были сосредоточенно сдвинуты, черты лица обострились от желания.
Энжел протянула руку, коснулась морщинки на лбу, разглаживая ее, проследила чуть впалую линию щеки и изгиб рта. Она ощущала, как с нее соскальзывает одежда, сознавала, что остается совершенно обнаженной, и уже это было своего рода наслаждением.
Только когда последний предмет одежды — кружевные трусики — соскользнул к ногам Энжел, Джейк позволил их взглядам встретиться. Он попытался расстегнуть рубашку, но потом просто рванул полы в стороны с такой силой, что во все стороны посыпались пуговицы. Сбросив рубашку с плеч, он прижал обнаженное тело девушки к своей груди, покрывая ее лицо частыми жадными поцелуями.
Энжел всем телом ощутила его беззвучный стон и откликнулась, шепча ласковые слова и не сознавая, что именно произносит. Руки любимого скользили по ее спине, их движения становились все лихорадочнее, пока наконец Джейк не подхватил ее и не сделал те несколько шагов, что отделяли их от постели. Не выпуская девушку из объятий, он присел на край кровати и откинулся, увлекая ее за собой. Теперь они лежали рядом, прижимаясь друг к другу всем телом. Стремясь слиться с ее телом еще больше, Джейк обвил бедро Энжел ногой, как однажды уже случалось, прижавшись к ней там, где его напряженная плоть была туго стянута узкими джинсами. Но на сей раз, он бодрствовал и сознавал происходящее. Вся кровь бросилась ему в пах, а напряжение возросло до сладкой боли. Чтобы не дать себе волю, он вынужден был стиснуть зубы до хруста.