Я взглянул на все так же застывшего передо мной мелкого китайца, который с угодливым поклоном и лицом «чего изволите» ожидал моих распоряжений. Этот был явно не воин и все в жизни мерил, согласно некой табели о рангах, четко зная свое место и понимая, перед кем можно задрать подбородок, а перед кем стоит прогнуться. Указав глазами на голема, поинтересовался у чиновника, занимающего языколомную должность: гуаньцзали, «ведающий латами»:
— Что за зверь?
Местный гибрид кладовщика и оружейника, изогнул спину под совсем уж немыслимым углом и угодливо проблеял:
— Тяжелый Голем Тип-114, в модификации Штурмовика Прорыва, разработка нашего «гениального», а я бы сказал, сумасшедшего мастера Си Лина. Пилот — Приблуда, добровольный ученик Великого. За своих механоидов будет драться как берсеркер, что, впрочем, мы и наблюдаем…
Тем временем голем практически прорвался к воротам, потеряв по дороге три четверти хитов и былой лоск новенького автомобиля, только что сошедшего с конвейера. А вот дальше он повел себя странно — шарахнулся в сторону и потянул толпу наемников вдоль стены, теряя по дороге пластины брони и магическую требуху. Что он там забыл?
— Отвлекает… — тихонько прошептал чиновник и едва заметно, подбородком, указал на сарай с разнесенной стеной.
Я встрепенулся, открыл было рот, но поздно! Стремительная тень метнулась из темного зева провала и гигантскими прыжками, высекая снопы разноцветных искр, промчалась сквозь двор, унося на спине пригнувшегося седока — седого гоблина в восьмигранных очках-консервах.
— Ушел-таки… — с едва сдерживаемой злобой прошептал оружейник. Не любил он, похоже, ловкого наездника…
— Что это было?
— Великий Мастер Си Лин… — процедил добровольный информатор. — Девять миллионов золотых, вложенных в раскачку, уровень умения пятьсот семь единиц, владеет собственными двухэтажными покоями в донжоне и личным гаремом в шесть душ!
Глаза кладовщика завистливо сверкнули, а я начал понимать движущие им силы — жадность, тщеславие, отсутствие признания собственных талантов. В стане противника таких людей надо заботливо прикармливать с рук и гладить по холке.
Тьфу ты, чуть не сплюнул я от брезгливости, отчетливо представив воображаемую картинку. Грязное это дело — политика, баню надо срочно в замке строить, да Неназываемому исповедаться. Тот, правда, за грехи не столько пожурит, сколько похвалит, то еще божество — смирению не учит…
Брошу-ка я первую косточку — тихонько цыкнул зубом, поймал настороженный взгляд, моментально нырнувший в пол, и перевел пятьдесят тысяч золотых на счет оружейника, благо для этого нужно было знать всего лишь его имя — Ванг. Невысокий гибкий гоблин вздрогнул, поднял на меня вопросительно сверкнувшие глаза.