Его руки скользнули к ней под рубашку. Они слегка вздрагивали от нетерпения: обычная нежность куда-то улетучилась. И если бы она не знала его, если бы она не верила ему, она могла бы испугаться. Разбуженная в ней страстность, лунный свет и его нетерпение сделали нетерпеливой и ее саму. Она отбросила в сторону одеяло, нимало не смущаясь тем, как будет выглядеть ее грудь в таком ярком лунном свете. И когда он припал к ее соскам, она вся выгнулась под ним, обхватив ногами его колено, стараясь прильнуть к нему всем телом.
— Пожалуйста, — прошептала она.
Он подвинулся так, чтобы его бедра оказались между ее ног, а потом вошел в нее со стоном наслаждения. И она снова двигалась в такт его движению, и ее руки ласкали ему плечи, спину, бедра. Она не могла отделаться от ощущения нереальности происходящего, словно они касались друг друга во сне, словно она вот-вот проснется и обнаружит, что лежит в кровати одна, возбужденная таким чувственным воспоминанием об их былой близости.
И вот наконец она закрыла глаза в момент наивысшего всплеска страсти, а перед нею все еще плавал белесый диск полной луны. Джефф хотел было подняться с нее, но она крепко обхватила его руками и прижала еще сильнее. Она ощущала, как бьются их сердца, и не могла бы отличить биение своего сердца от сердца Джеффа, и ее почти убаюкал их общий ритм. И лишь когда из каньона раздалось дикое завывание койотов, она проснулась мгновенно и была поражена реальностью, жестоко вторгшейся в мир грез, заполнившей ее спальню. Она вдруг почувствовала внутреннее напряжение, сковавшее тело Джеффа, распростертое поверх нее. Она догадалась о причине его нетерпеливости, ненасытности его поцелуев и торопливости его ласк.
— Нет, Джефф! — О, она собралась быть сильной перед лицом их разлуки. Ведь она столько раз представляла, как будет происходить их прощание, что она сможет казаться веселой и храброй, облегчая ему необходимость следовать по избранному пути. Но она ожидала, что он скажет ей о близкой разлуке словами. Отдавшись ему вот так, на границе между грезами и реальностью, она чувствовала себя совершенно выжатой, обессиленной безнадежностью их любви. Она в отчаянии замотала головой из сторону в сторону. — Нет, нет, нет.
Он приподнялся на локтях, соскользнул на постель возле нее, а потом уселся на краю кровати, гладя ее по щеке теплой ладонью.
— Она все знает, Миа. Я должен уйти. Она лишь прижала его руку к щеке. На его лице появилась полуулыбка.
— Ты хоть поняла наконец, что ты — очень соблазнительная женщина, что в твоей жизни наверняка будут еще мужчины?