— Нет.
Он пошел вниз по винтовой лестнице; Паула следовала за ним. В дверях она сказала:
— Значит, все отменяется, да? Ну… завтра?
— Да. Извини.
— А мы не могли бы совершить эту церемонию, а потом каждый пошел бы своей дорогой?
Он покачал головой:
— Нет. Я понимаю, как сложно все отменять, но я не смогу… не смогу через это пройти.
— Не беспокойся, — сказала Паула, прикусывая губу. — Я придумаю, что им сказать.
Они поцеловали друг друга в щеку, прощаясь как добрые друзья, и Джон зашагал по мощенной булыжником улице, оставив «вольво-универсал» у дверей Паулы.
Вернувшись в тот день из школы, Том и Анна нашли отца на кухне.
— А где няня? — спросила Анна.
— Ушла, — сказал Джон.
— Но мне надо еще раз померить платье.
— Можешь больше не мерить, потому что я раздумал жениться.
— Вообще? — спросил Том.
— Вообще.
— Почему?
— Просто решил, что мы можем и сами справиться.
— И мы останемся в этом доме? — спросила Анна.
— Да.
— Вот здорово!
— А ты уверен, что это правильно, па? — по-взрослому спросил Том. — Ведь тот дом ближе к твоей работе.
— Да, но наш дом здесь.
— Мне этот больше нравится, потому что все мои вещи здесь. Не хотелось перетаскивать железную дорогу — мы ведь только что ее установили.
— Теперь она останется в твоей комнате.
— Значит, мы не едем вечером к родителям Паулы?
— Нет. Мы едем в Норфолк.
— К бабушке?
— Да.
— Когда?
— Ну, как соберемся.
— А почему мы едем к бабушке? — спросила Анна.
— Мы же всегда ездили к ней на август.
— А что, уже август?
— Конечно, август, — сказал Том. — В четверг начался.
В Бьюзи они отправились в старом желтом «вольво» и приехали еще засветло. Элен тут же занялась внуками, покормила их ужином, а Джон пошел поздороваться с тестем на лужайку перед домом, где Юстас серебряной чайной ложечкой выковыривал сорняки. Увидев Джона, он поднялся на ноги, и они не спеша зашагали к калитке, через которую приходские священники, прежние владельцы дома, ходили из усадьбы на кладбище. Они прошли тем же путем и остановились у травяного холмика, могилы Клэр. Джон не знал, что на могиле уже поставили плиту.
— Как надпись, все правильно? — спросил Юстас.
— Да.
— «Возлюбленной супруге» — чуть старомодно, но что еще придумаешь.
— Иначе не скажешь.
Мужчины стояли молча, трава на глазах покрывалась росой.
— Значит, свадьба отменена? — сказал Юстас. — Да.
— Пока или вообще?
— Вообще. Юстас хмыкнул:
— В барышне разочаровались?
— Просто составил о ней неверное впечатление.
— Найдете еще кого-нибудь. Джон покачал головой:
— Не думаю.
— Придется — ради детей.
— Сам справлюсь.
— Ну, а что нового в политике?