Я почти ничего не понимала из собственных слов, но это не было таким уж важным. Я видела длинные ряды банок, похожих на те, которые наполняла снадобьями Анна Дарвулия. Эта милая ведьма многому меня научила. Я едва не лишилась чувств, когда увидела, как из металлического ящика с хитроумным замком появилась та самая книга Анны, которую я без спроса взяла у нее в незапамятные времена. Эта книга была полна рецептов. Я видела, как прекрасная рука, которая принадлежит мне в будущем, погладила эту книгу, как книга осторожно раскрылась… Похоже было, что я из будущего стала немного ведьмой — в том смысле, что я применяю рецепты Анны для того, чтобы делать снадобья для красоты. Некоторые рецепты из этой книги были очень и очень непростыми. Но эти непростые рецепты позволяли создавать такие снадобья, которые обладали невероятной силой. Они дарили красоту и молодость тем, кто их применял. Когда я увидела бесконечные ряды банок, я поневоле подумала: «Где они берут столько младенцев?».
Вокруг банок суетились люди в белых одеждах. Иногда они подходили ко мне и что-то уважительно спрашивали или докладывали. Было видно, что они относятся ко мне как к хозяйке всего этого. Там было множество машин, которые напоминают мне те удивительные механические игрушки, которые завозили иногда к нам из-за границы. Только это были не игрушки, а огромные, высотой с дом, механизмы, которые явно были каким-то образом причастны к происходящему.
Я чувствовала глубокое удовлетворение той, чьими глазами видела все это. Это удовольствие напоминало мне мое собственное, когда я, например, видела идеально выглаженные простыни. Только это удовольствие было гораздо сильнее и гораздо острее.
Я увидела, как на столе, за которым я сидела, что-то загремело. Будто кто-то уронил на пол парадную сбрую коня, всю усыпанную колокольчиками. Ни сбруи, ни колокольчиков не было видно. От неожиданного грохота, я почувствовала легкое смятение, однако, прислушавшись к чувствам той, в теле которой я сейчас была, я ощутила лишь замирание сердца и предчувствие чего-то хорошего.
Рука потянулась к чему-то на столе, взяла что-то, напоминающее деревянный, искусно вырезанный брусок, выкрашенный в голубой цвет, и поднесла к голове. Тут в очередной раз мне пришлось удивляться. Как только брусок был поднесен к голове, я совершенно отчетливо услышала голос, который не мог принадлежать никому кроме моего возлюбленного из мечты. Я силилась получить контроль над тем телом, в котором сейчас пребывала, хотела оглядеться, чтобы понять — не сошла ли я с ума. Однако мне это не удалось. Голос о чем-то говорил, и я чувствовала, как по телу, в котором я гостила, разливается сладкая истома, как учащается дыхание, как от предвкушения неземного удовольствия тело моего будущего воплощения сладко потягивается.