— Это как же?
— Да очень просто. Купил по случаю вафельницу и изготовил из нее подобие волчьей пасти. Потом подумал, убил двух волков и сшил их шкуры вместе, после чего спрятал в тайнике среди дюн. И принялся за разбой: подкарауливал одиноких путников, убивал их, перекусывая горло железной пастью, обкрадывал, унося все, вплоть до одежды, а затем сбывал награбленное. Ну и выл в дюнах, разумеется, чтобы никто и не заподозрил, что убийства — дело человеческих рук. Пять дней в неделю изображал из себя законопослушного гражданина, а по субботам выходил на промысел.
— И как его разоблачили? — заинтересовался я.
— Когда Уленшпигель вызвался поймать оборотня, священник подсказал ему, что лучше всего караулить волка на узкой дороге к кладбищу, где двум людям никак не разойтись.
— И что, кроме Уленшпигеля, больше смельчаков не нашлось?
— Нет, рыбаки были запуганы оборотнем так, что боялись лишний раз из дома выйти. Единственные, кто, кроме священника, пришел ему на помощь, — это родители и дяди погибшей в дюнах девочки. Остальные прибежали, когда уже все было кончено.
— Да, чертовски знакомо. — Меня пробрал холодок. — А откуда они вообще взяли, что это не волк, а именно оборотень? Его кто-то видел? Или он как-то особенно выл?
— Не совсем так. Лекарь осмотрел тело погибшей девочки и объявил во всеуслышание, что у обыкновенного волка таких зубов не бывает и эта жертва на счету преисполненного адской злобы вервольфа.
— Ну да, хоть и средневековый коронер, а грамотно сработал. И что было дальше?
— Банальная ловля на живца. Уленшпигель изобразил из себя крепко выпившего путника, не преминув при этом поставить на тропе капкан на крупного зверя. Когда он услышал, что капкан сработал, то выстрелил из арбалета, попав в ногу Рыбнику, и закричал чайкой. По этому сигналу семья погибшей девочки, ожидавшая в церкви, ударила в набат, и на кладбище сбежались все жители города. На допросе Рыбник признался, что затеял все по двум причинам: ради денег и ради того, чтобы потешить свое уязвленное самолюбие. Мол, бабы ему даже за деньги не давали, вот он и озлобился на весь белый свет, — несколько грубовато закончил Лешка свой рассказ.
— Да уж, прям мороз по коже, — резюмировал я. — Одно совпадение на другом! Волк, рвущий жертве горло, который на самом деле и не волк вовсе. Зашуганные, боящиеся своей тени рыбаки. Погибшая в дюнах девушка. Ее семья и священник — единственные, кто вызвался помочь в поимке оборотня…
— Прибавь еще золото, ради которого все было затеяно!
— Ну да, еще и золото, — задумчиво повторил я. — Неудивительно, что тебя так трясло!