- Вы же что-то узнали?
Уля, немного поколебавшись, все-таки начала рассказывать. В конце концов, как отец, он имеет право знать, а особо волнительные моменты можно и опустить...
- … он вернулся в город позавчера вечером. Теперь я хочу поспрашивать друзей и знакомых, может, просто увлекся работой.
- Спасибо, что рассказала. Хотя, наверное, и не все…
Девушка замолчала, стараясь не сболтнуть ничего лишнего. Иван Петрович тоже больше ничего не говорил, задумчиво глядя на противоположную стену.
Пользуясь моментом, Уля потихоньку осмотрелась, стараясь откровенно не пялиться. Тут было немного не так, как она представляла. Не то, чтобы она ночей не спала, думая, как у них обставлен дом, но и предположения не подтвердились совершенно. Никакой загроможденности, все строго, лаконично, хотя и с деталями, которые и «делали» интерьер. Особенно ей понравился рисунок пастелью. Самая простая рамка и нежные мазки, складывающиеся в прелестное детское лицо. Девочка оглядывалась через плечо, с легкой улыбкой, больше угадывающейся по глазам, а не по губам, смотря с полотна.
- Ты разбираешься в живописи?
Услышав вопрос, донесшийся из-за своей спины, Уля вздрогнула и словно очнулась. Оказывается, она настолько засмотрелась на картину, что подошла вплотную к стене, на которой она висела.
- Простите, я задумалась. Не думаю, что я в этом разбираюсь, - девушка повернулась к Ивану Петровичу. – Наверное, мне пора…
- Я плохой хозяин, если даже не предложил гостье чай. Идем, - он подставил локоть. – Хотя, подожди. В антиквариате ты тоже не разбираешься?
- С чистой совестью могу сказать, что нет.
- Я так понимаю, что картина тебе понравилась. Внимательно посмотри и назови ещё один предмет, который тебе симпатичен. Давай, не стесняйся, уважь меня.
Зачем ему это нужно, Уля не понимала, но осознание того, что придется выйти из такого уютного кабинета, не способствовало желанию поторопиться. Пусть Ольга Николаевна никогда не опустится до банального скандала, но и когда тебя милостиво терпят, тоже не сахар. Да и с Андреем видеться не особо хотелось. Наверное, она за эти два дня немного пресытилась его обществом.
Здесь было несколько вещиц, привлекших её внимание.
Массивный стол из дерева темно-вишневого цвета. Хрупкая даже на вид ваза из полупрозрачного бело-голубого фарфора, расписанная экзотического вида цветами. Массивные часы на мраморной подставке…
Но взгляд упорно возвращался к пресс-папье. На фоне остальных вещиц оно выглядело почти грубым. Полукруглое основание, на верхней плите которого лежал лев. Скорее всего, медный – для латуни металл слишком красный. Вот когда пригодились знания, полученные на лекциях по материаловедению, а думала, что так о них больше и не вспомнит…