Приведенные сыном аргументы на позицию банкира почти не повлияли.
— А тебе известно, что этот Скоблин был главным противником вашего плана? Ах, известно! Так какого же черта… И не надо мне рассказывать, что вы встретились случайно! Не верю я в такие случайности. А начальство твое сидит в Текуле.
— Он же генерал-квартирмейстер, то есть имеет право распоряжаться всеми военнослужащими руоссийской армии.
О некоторых моментах в разговоре со Скоблиным Алекс благоразумно умолчал.
— Тоже мне высшая инстанция, — фыркнул Виктор. — Над ним тоже начальники найдутся, начальник штаба, министр, император, наконец!
— Папа, скажем так, я не очень возражал против этой командировки.
— Говори уже прямо, ты на нее с радостью согласился, едва только предложили.
— Не сразу и без радости, но согласился. А отказываться уже поздно, приказ подписан. Я даже Фелонова и Ивасова из полка вызвал, поедут вместе со мной.
— Спасибо, успокоил. Я могу не волноваться, когда ты путешествуешь за границу империи в такой компании. Один громила с пудовыми кулаками, а второго хлебом не корми, дай только подпалить фитиль, ведущий к бочке с порохом.
— Не преувеличивай, папа, они вполне приличные люди.
— В свободное от службы время, — подхватил мысль сына Виктор, — а на службе твоему Фелонову что закурить, что глотку кому-нибудь перерезать, никакой разницы.
— Так в этом и есть его основная добродетель, он режет глотки только тем, на кого я укажу!
— Ладно, — подвел итог разговора банкир, — вижу, что ты для себя уже все решил, и отговаривать тебя бесполезно. Езжай, но с матерью будешь объясняться сам, здесь я тебе не помощник.
Первый барьер был взят, но уходить к себе Алекс не спешил.
— Хорошо, объяснюсь. Но я хотел бы посоветоваться с тобой еще по одному делу.
— Что ты еще задумал?
— Ничего для меня опасного, хочу заказать и поставить два креста, один на перевале, второй на могиле. Думал, вернусь после экзаменов и займусь, а теперь даже и не знаю.
— Найди в полку заслуженного и всеми уважаемого инвалида, поручи ему. А лучше, пусть соберут деньги по подписке, так дольше помнить будут. Сам дай сотни две-три.
— Спасибо, за идею, папа. Надо будет, действительно, сбор денег организовать. Но двух сотен хватит на оба креста, еще и останется.
— А на оставшееся пусть помянут солдатиков, — подсказал банкир.
Виктор достал из шкафа пузатую бутылку темного стекла и пару рюмок.
— Давай и мы помянем. Не хотел тебе говорит, да чего уж теперь, Лисово убили.
— Как? Кто убил?
— Когда он вам второй караван готовил, кто-то его опознал как руоссийца. Толпа растерзала его прямо на улице.