Далмас молча кивнул. Девушка продолжала говорить, по-прежнему не глядя на него.
— Со многих точек зрения он был, конечно, сволочью. Трезвый — хандрил. Пьяный становился сволочью. Но если выпивал немного, чтобы в самый раз, — бывал довольно приятным. И кроме того, был лучшим режиссером фильмов с раздеваниями в Голливуде.
— Он кончился, — равнодушно перебил ее Далмас. — Мода на фильмы с раздеванием прошла, и он хорошо об этом знал.
Девушка бросила на него взгляд исподлобья, опустила глаза и сделала глоток из рюмки. Из карманчика спортивной сумки она достала платочек и вытерла губы.
Посетители в соседней нише гомонили вовсю. Мианна продолжала:
— Мы обедали на террасе, Дерек был пьян и напивался все больше. Что-то его мучило. Он все время о чем-то думал.
Далмас чуть заметно усмехнулся:
— Может, о тех двадцати тысячах, от которых кто-то хотел избавить его… вы знали об этом?
— Это возможно. Дерек всегда был скрягой.
— Спиртное дорого ему обходилось, — сухо констатировал детектив. — И моторная яхта, на которой он так любил ходить на юг, за границу.
Девушка резко подняла голову. В ее темных глазах, полных боли, появился блеск.
— Он запасался спиртным только в Эпсенаде, — сказала она. — Привозил его сам. И должен был быть очень осторожным…
Далмас все кивал головой. В уголках его губ таилась холодная усмешка. Он допил коктейль, взял сигарету и сунул руку в карман за спичками. На столе, вопреки обыкновению, не было фирменного коробка.
— И что же дальше, мисс Крейль?
— Мы вернулись в комнату. Он вытащил откуда-то следующие две бутылки и сказал, что напьется вдрызг… Мы поругались… Я больше не могла этого выдержать и ушла. Вернувшись домой, я начала беспокоиться за него. Звонила, но он не брал трубку. В конце концов поехала туда, открыла дверь своим ключом и нашла его в кресле… мертвого.
— А почему вы не сказали мне об этом по телефону? — спросил Далмас через некоторое время.
— Я ужасно испугалась, — шепнула она едва слышно. — И что-то, что-то мне казалось не так…
Детектив облокотился о спинку и, прищурившись, смотрел на девушку.
— Дело в том, что… Дерек Вальден был левшой. Уж кто-кто, а я-то это знаю.
— Многие это должны были бы знать, — сказал Далмас тихо. — Но кто-то один испортил все дело.
Он смотрел, как она теребит в руках перчатку. Потом продолжил:
— Вальден был левшой. И значит, он не мог совершить самоубийства. Пистолет он держал в правой руке. Я не нашел следов борьбы, кожа вокруг раны была обожжена, и выстрел был произведен примерно под соответстующим углом. То есть его убил кто-то, кто мог войти и приблизиться к нему. Или он был мертвецки пьян, но тогда у гостя должен был быть ключ.