- Держу пари, я знаю, как его звали, - сказала Динни. - Черрел?
- В точку, - сказала женщина, и глаза ее округлились от изумления.
- Это мой дядя.
- Фу ты! Ну и ну! Вот потеха! Видно, и вправду мир тесен. Очень славный был господин, - добавила она.
- Не только был, но и есть.
- Да, лучше людей не бывает.
Динни ждала, что она это скажет, и подумала: "Ну теперь мне полагалось бы заплакать и сказать: "Моя бедная падшая сестра"..."
Женщина с удовлетворением вздохнула.
- Вот наелась, так наелась, - сказала она и поднялась со стула. Большущее вам спасибо. Мне пора двигаться, не то, пожалуй, прозеваю все на свете.
Динни позвонила. Официантка вынырнула с подозрительной быстротой.
- Счет, пожалуйста, и, если не трудно, разменяйте мне эту бумажку.
Официантка опасливо взяла пять фунтов.
- Пойду наведу красоту, - сказала женщина. - Сию минуту вернусь. - Она скрылась за какой-то дверью.
Динни допила кофе. Она старалась представить себя на месте этой женщины. Вернулась официантка, принесла сдачу, получила на чай, сказала "спасибо, мисс" и ушла. Динни продолжала раздумывать о жизни своей новой знакомой.
- Ну вот, - послышался за ее спиной голос женщины. - Я вряд ли еще когда-нибудь вас увижу. Но, ей-богу, вы славная девушка!
Динни подняла глаза.
- Вы вот сказали, что вышли на пустой желудок... Это потому, что вам не на что было поесть?
- Ясное дело, - подтвердила женщина.
- Может, вы тогда возьмете эту сдачу? Плохо в Лондоне без денег.
Женщина закусила губу, но Динни заметила, что она дрожит.
- Не надо бы мне брать у вас деньги, - сказала женщина. - Вы и так были ко мне очень добры.
- Глупости! Прошу вас. - И, схватив руку женщины, она сунула в нее деньги. К ее ужасу, женщина громко шмыгнула носом. Динни кинулась к двери, а женщина сказала ей вслед:
- Знаете, что я сейчас сделаю? Пойду домой и лягу спать. Ей-богу! Пойду домой и просто лягу спать.
Динни торопливо направилась назад к Слоун-стрит. Проходя мимо высоких домов с наглухо завешенными окнами, она умиротворенно призналась себе, что тоска гложет ее уже меньше. Если она замедлит шаг, то придет на Маунт-стрит как раз вовремя. Уже совсем стемнело, и, несмотря на отсвет городских огней, в небе переливались мириады звезд. Ей не захотелось идти опять через парк, и она пошла кругом, вдоль его решетки. С тех пор как она простилась со Стаком и Фошем на Корк-стрит, прошла, казалось, целая вечность. На Парк-Аейн движение было больше. Завтра все эти машины двинутся в Эпсом, и город опустеет. И ее словно ударила мысль: как пусто будет жить без Уилфрида, без надежды когда-нибудь его увидеть!