— Вы все проделали очень хорошо, вы выдающийся парень. Вы это хотели услышать?
Я резко повернулся к Берни.
— Разве она нам нужна?
Олсон резко провел рукой по подбородку.
— Пэм и я вместе, и будем всегда вместе.
— Хорошо… тогда утихомирьте ее.
Пэм вскочила на ноги.
— Я выйду, Берни. Меня тошнит от этого… — Она остановилась, так как Эрскин схватил ее за руку и усадил обратно. Берни привстал, когда Эрскин тихо сказал ей:
— Прекрати, Пэм!
Она взглянула на него и я понял, что и с ним она уже переспала, так же, как и со мной, и, глядя на побледневшего Берни, понял, что он тоже знает.
Она поглядела на Эрскина и бессильно махнула рукой.
— Извините меня.
Я нарушил молчание:
— Больше мелодрам не будет?
Никто не отозвался.
— Ну, значит, мы можем спокойно обсудить дело дальше.
— Конечно, — заметил Эрскин. — Закажем еще выпивки? — Он щелкнул пальцами и появилась официантка. Он приказал все повторить. Это немного остудило атмосферу.
— Вы еще хотите что-то сказать, Джек? — спросил Эрскин, когда напитки были расставлены и официантка ушла.
— Если мы прервем передачу по радио, это будет означать, что мы для всех мертвы, утонули в море, — начал я. — Вы задумывались над тем, что это значит? Это значит, что мы не сможем больше вернуться назад. Мы вынуждены будем остаться в Мексике.
— Я уже говорил вам, — нетерпеливо перебил меня Берни, — можно жить и работать и в Мексике. Да с такими деньгами можно уехать в Южную Америку и даже в Европу.
— Я не об этом, Берни, — продолжал я. — Кендрик и его клиент тоже понимают, что мы будем считаться мертвыми. Об этом вы подумали?
Берни удивленно смотрел на меня, так же как и Эрскин.
— Все еще не поняли мой намек? — спросил я.
— О чем вы толкуете? — сердито переспросил Эрскин.
— Эх, вы, несмышленыши! Разве вам не пришло в голову, что, когда мы посадим самолет, как удобно было бы для Кендрика и его клиента встретить нас с бандой мексиканцев, которые перережут нам глотки и закопают в джунглях, а Кендрик и его покупатель получат самолет стоимостью в десять миллионов долларов, не заплатив вообще ничего.
Эрскин откинулся в кресле, обалдев.
— Я никогда не подумал бы о подобном.
— Кендрик никогда не сделал бы этого, — слабо возразил Берни.
— Нет. Умный человек, а толстяк не дурак, особенно не будет считаться с четырьмя жизнями, если получит за это шесть миллионов долларов, — сказал я. — Мы можем угодит в западню. Я не говорю, что так и будет, но это возможно.
— Вы правы, — согласился Эрскин. — Будь я проклят! Это может случиться!
— Если вы верующие, то благодарите Бога, что я оказался вместе с вами.