— Нет, физически я обычный человек. Отравить нельзя правда, меня просто тошнит. Ну, прирезать меня можно. Правда, Проклятый не дает мне умереть. Везение, удача, если это можно так назвать, — пояснил гвардеец.
— А магия действует на тебя?
— Темная магия и магия четырех стихий, похоже, нет. Пару раз доводилось сталкиваться с боевыми магами. По поводу иллюзии не знаю, или не сталкивался, или не понял, что её применяли. Магия жизни, то бишь, целительская — действует, — объяснил Карл.
— Повезло тебе в этом, на меня никакая магия не действует. И причина неизвестна. Я бы тоже решила, что я темный мессия, только вот Проклятый меня послал. Ты в курсе этого? — уточнила Эрика.
— Да, знаю, — подтвердил гвардеец.
— Я думаю, стоит попробовать разобраться. Ты до сегодняшнего вечера приготовишь зелье?
— У меня ещё осталось. Надеюсь, он сможет выдать что-то более разумное, чем просто тупые вопли, — предположил Карл, и уже было решил, что на этом допрос окончен. Возможно, Эрику интересовала только его связь с Проклятым.
— А когда ты понял, что не можешь умереть? — все-таки не унималась наследница.
— В шестнадцать письмо от матери пришло, вот я и узнал. Вот и выяснилось, почему я никак убить себя не мог. В возрасте десяти лет я больше двадцати раз пытался умереть, но ничего не получилось, — выдал Карл. Уж лучше признаться, чем продолжать мудрить.
— Столько раз? — принцесса изумилась настолько, что едва не споткнулась о лежащий сбоку валун, который, казалось, был на видном месте.
— Я был юн, и глуп, — признал гвардеец, хотя эти слова давались ему с трудом.
— Ты из-за чего это сделал? Неужели из-за хромоты? — поинтересовалась принцесса. Карлу хотелось согласиться, но он тут же одернул себя. Лгать в этой ситуации глупо.
— Вот уж это последнее, что меня заботит. Мне втолковали, что я отсталый идиот. Ну, а я уже тогда к смерти спокойно относился, темный мессия, все таки. Вот и решил, в таком случае, разумнее пойти повеситься, — признался гвардеец.
— Не похож ты на идиота, — заметила принцесса. Она явно пребывала в недоумении.
— Я и не идиот. Твою мать, как же я ненавижу все эти откровения, — обреченно произнес Карл. Они как раз проходили ущелье, после которого начинался подъем на скалу.
— Ладно, можешь не рассказывать, если все совсем так печально, — неловко предложила Эрика.
— Нет, я расскажу, чтобы больше вопросов не возникало. Я все понимаю, не каждый день всяких темных мессий видишь, любопытно, потому я поведаю, чтобы вы сами не надумали себе чего-то. Но расскажу, когда мы будем наверху. Вы тут первый раз, тропы не знаете, тут скользко, и мой рассказ может отвлечь вас, и вы полетите вниз, — с некоторым раздражением объяснил Карл, прекрасно понимая, не пройдет и пятнадцати минут и Эрике будет все равно не до его рассказа. Толку болтать попусту, если проще выложить все в более подходящий момент.