— Кто такая Айви Казик? — спросила после короткой паузы Бастилла.
— Она снимала комнату на Ансон-лейн. Помогала Берду, когда тот не мог сесть за руль. Возможно, вы захотите с ней познакомиться.
— Как пишется ее имя?
Я назвал имя по буквам и дал адрес Айви Казик.
— Бастилла, и еще…
— Дело закрыто, приятель. Мы со всем разобрались.
— Да? А звонил ли Берд тем, кто мог поставлять ему болеутоляющее? Откуда он брал оксикодон?
— Откуда вам известно про это?
— Я полагаю, вашу группу слишком рано распустили.
— Не вашего ума дело! — Она повесила трубку.
Я принял душ, обработал ссадины. Переодевшись в чистое, я почувствовал себя лучше. Но меня все еще беспокоили некоторые туманные моменты. Я не мог понять, зачем Чену велели сопоставлять неизвестно с чем образчики с одежды Дебры, взятые через столько недель после ее смерти. Если бы результаты указали на Лайонела Берда, об этом бы раструбили в новостях, значит, это не Берд.
Майкл Репко позвонил в половине девятого. Он говорил тихо, словно не хотел, чтобы его подслушали.
— Если хотите поговорить о Дебре, можно. Только, боюсь, это будет нелегко. Все здесь считают вас виновным.
— Майкл, я это понимаю. Куда мне подъехать?
Он назвал адрес и просил приехать утром, в десять.
— Хорошо. Буду в десять.
— Хорошо бы из этого что-то вышло, иначе мы вернемся к тому, на чем остановились, — сказал он и повесил трубку. Жесткий парень.
На следующее утро тело у меня ныло, а лицо напоминало помидор без шкурки. Зарядка и душ помогли размять мышцы, но с лицом ничего поделать было нельзя. Я пытался поесть, но безуспешно — слишком волновался перед встречей с Репко.
Я перечитал все, что у меня было по Дебре. Полицейского протокола у меня не было, но в бумагах, которые дал Чен, было указано, что начали вести расследование детективы Роберт Дарси и Дэвид Мэддакс. Мне очень хотелось узнать, вошли ли они в состав опергруппы.
Когда я перечитывал газетные статьи, меня снова поразило сходство между историями Дебры Репко и первой жертвы, Сондры Фростокович. Обе белые, образованные, работали в центре города, их деятельность так или иначе была связана с городским советом. Может, эти обстоятельства были существенными, но я не понимал, как это определить.
Я все перечитывал материалы, а потом понял, что тяну время. Мне не очень хотелось представать перед Репко, но я оделся и поехал.
Семейство Репко обитало в милом доме в приличном районе к востоку от Роуз-Баул. Я оставил машину на улице, прошел по длинной, вымощенной булыжником подъездной аллее, позвонил в звонок. Трудно было идти на встречу с людьми, которые считали меня ответственным за смерть их дочери.