Нуль, с которого они начали жизнь в Америке был абсолютным. Илья устроился в магазин разнорабочим и скоро его стало тошнить при виде красивых разноцветных баночек, так понравившихся ему в первые дни. Тогда он смотрел на них глазами неискушённого покупателя, а теперь должен был аккуратно их расставлять. Затем отвращение распространилось и на магазин и на сотрудников и на менеджера, который не разрешал слушать плеер во время работы. Он говорил, что это выглядит непрофессионально. По его мнению, мальчики на побегушках тоже должны быть специалистами своего дела и бегать в полной тишине. Радио могло понизить производительность их труда и отвлечь от тяжёлой умственной работы. Не напрягая мозги никак нельзя было сообразить, куда какую баночку поставить. Такое сложное действие требовало исключительных интеллектуальных усилий! Но выбора у Ильи не было, приходилось терпеть и дегенеративную работу и ничтожную зарплату, а в свободное время учить язык. Давался он Илье с трудом. Гранит лингвистической науки оказался необычно прочным и грызть его, уже затупившимися к 42 годам зубами, было нелегко. Только через год ему удалось найти нормальную работу. К этому времени социологи JCC стали собирать данные о жизни бывших советских граждан. Выяснив где они работают и сколько получают, социологи записали их успехи в свой актив и отправили очередной отчёт в вышестоящую организацию. Там он настолько понравился, что эмиграционный отдел JCC Миннеаполиса наградили премией за успешную адсорбцию беженцев из Советского Союза.
* * *
— Нам дали спонсоров, — рассказывал Марк, продолжая жевать яблоко, — но мы им пока звонить не будем. Сначала мы хотим придти в себя после выезда из Советского Союза. Мы ведь там такого натерпелись, что не дай Бог. На таможне нас шмонали часа два, а когда ничего не нашли, отправили на специальный досмотр. Из-за этого мы опоздали на самолёт и должны были ночевать в аэропорту. Еле оттуда ноги унесли, так что не зря нам дали статус беженцев. Американцы бы этого не выдержали. Они живут в раю и ничем кроме своего бейсбола не интересуются.
— Откуда ты знаешь? — спросила Нина.
— Я встречался с нашими эмигрантами, которые приезжали в Москву. Они говорили, что в Америке интеллектуальный уровень населения очень низок и признавались, что после выезда из Союза и сами книг почти не читали.
— А до выезда?
— Не знаю, я с ними раньше знаком не был, но они наверняка слышали, кто такой Лев Толстой, а рядовые американские налогоплательщики нет.
— Зачем же ты к ним, дуракам, приехал, оставался бы в стране умников.