— А чего тут думать, ехать в Изобильное, больше-то деваться некуда. На пятках сидят.
Глеб покачал головой.
— Товарищ майор, это скверно выглядит. Я почти ничего не понимаю и соображаю плохо, но с нами как будто играют.
— Заманивают, значит… — Майор оглянулся. — Интересно, кто… И куда… И зачем…
— А выход какой, товарищ капитан? — спросил Говоров. — Ну, вот куда нам деваться, если даже нас заманивают?
— Значит, так, — подытожил майор. — Без разведки — никуда. Васюк! Отбери человек пять. Пусть поднимутся во-он на ту гору. — Майор глянул на карту. — На Черную. А мы их здесь подождем.
Ждали. Спали, кто не стоял в карауле, перевязывали раненых, бегали к найденному поблизости ручью за водой, перекусывали чем у кого было. Глеб не устоял перед соблазном поспать еще немного. Когда его разбудили, было уже почти светло.
Разведчики вернулись и доложили: у хребта Конек только что был бой. В беляцкую засаду угодил какой-то небольшой отряд, по всему судя — остатки заплутавшей комендантской роты. Белых, по прикидкам Васюка, было не больше двух рот. Значит, столько же осталось в Ялте и закупоривают перевалы. Майор уже знал, что такое штурмовать Никитский перевал — и знал, чего ждать на Коньке. Он хотел было уже отдать приказ на выдвижение к Изобильному, но тут Глеб буквально сорвал слова с его языка.
— Товарищ майор!
Лебедь встретился с ним глазами — лицо капитана было бледно.
— Товарищ майор… — сказал он. — Я только что подумал… Это ведь и радиостанция тоже… Можно было бы пробиться сквозь помехи… А они даже не предложили…
— Кто про что, а шелудивый про баню… — зло сказал Лебедь.
— Слушайте! — Асмоловский схватил его за рукав. — Дураки мы! Боже, какие мы дураки! Кто ставит помехи?
— Самолеты РЭБ, — пожал плечами Говоров.
— Какие самолеты? Где ты видел самолеты? Где ты их слышал? Наши патрулируют небо, какие тут могут быть самолеты? Ну, подумайте же вы! Напрягите свои мозги! Они же накрыли нас минометом с первых же выстрелов — кто корректировал огонь?
— М-м! — Лебедь треснул себя кулаком по лбу. — Глеб, ты молодец, а я долбоеб.
— Все мы долбоебы, — беспощадно признал Глеб.
— Так что? — заерзал Говоров.
— Поворачиваем! — Майор принял решение.
***
Бежать действительно было поздно: красные перекрыли бы въезд на серпантин к Роман-Кош раньше, чем два «Бовы» резервистов спустились по нему. Для прямого столкновения транспортеры было непригодны, так что пробиться Верещагин и Мухамметдинов тоже не рассчитывали. Оставалось одно: как можно быстрее закрепиться на вершине и держаться до подхода своих. И это было бы вполне осуществимо, не будь недостатка в боеприпасах и в людях. Верещагин физически не мог прикрыть весь периметр, оставалось положиться на свойства рельефа местности: крутой обрыв, прикрывающий левый фланг и тыл.