— Да, сэр…
— Прощайте. — Артем взял рацию за антенну, размахнулся и ударил ею о стенку.
В гараже теперь оставалось трое — Верещагин, Шэм и никитский резервист Ваизов. Должен был остаться один.
— Сэр, — тяжело дыша, просипел Ваизов. — Будем тянуть спички с младшим унтером, кто останется?
— Никаких спичек: младший унтер вас спускает, остаюсь я.
— Сэр! — протестующе крикнул Шамиль.
— Отставить разговоры! Кроме меня, Кашук никого в аппаратную не пустит.
— А если они вскроют аппаратную?!
— Они не убьют нас. Кого угодно — но не нас.
— Кто вам это сказал?
— Ты со мной препираться будешь? — рыкнул Верещагин. — Хочешь спасти мою голову — скорее приведи помощь! Вперед!
Шамиль плюнул на пол и бросил Ваизову конец веревки — обвязаться. Сам вернулся к бойнице.
Времени было очень мало.
С дороги долетел звук взрыва, над обрывом вскинулось пламя и облако дыма — это горящего «Бову» попытались спихнуть с дороги и активировали детонатор очередной пластиковой мины. Востоков на эту дрянь не поскупился… У них было еще минут десять.
Ваизов обвязался веревкой, Шамиль перекинул ее через вбитый в стену крюк для фонаря и начал протравливать — достаточно быстро, чтобы скольжение рядового не превратилось в падение. Верещагин отстреливался теперь один, но перемещался от окна к окну — трюк старый, но довольно эффективный.
— Сэр! — крик прозвучал ему в спину. Шамиль стоял у окна, держась за веревку. Глаза у него были отчаянные. Он, как и Верещагин, мог спуститься за секунды, на одном жюмаре. — Сэр, давайте вы.
— Пошел! — крикнул Артем.
Шамиль выругался сквозь зубы и выбросился в окно.
Настало время выметаться и Верещагину — последняя автоматная обойма расстреляна, а от административного корпуса он будет отрезан, едва на площадку въедет первая БМД. Шамиль был уже внизу — самому Артему этого времени хватило бы спуститься три раза. Он отцепил карабин — тот рыбкой сверкнул в проеме окна и исчез. Артем остался в гараже один против всех. У него была «беретта» и был «стечкин», и было примерно полминуты на то, чтобы пробиться в административный корпус.
Он перекрестился, взял по пистолету в каждую руку и кинулся наружу.
Площадка простреливалась уже насквозь, пули щербили бетон за спиной капитана — он упал на живот и пополз… И наткнулся на какое-то препятствие. И понял, что это — Глеб. Капитан Асмоловский, которого он думал, что убил. Под Глебом натекла лужа крови. Он дергался и хрипел, и Арт знал, почему — кровь скапливалась в плевральной полости и не давала дышать. Нужен был дренаж, и быстро — счет шел на секунды. На те самые секунды, за которые Артем рассчитывал добежать до аппаратной.