От него больше ничего не зависело. Почти ничего — собственная жизнь.
— …Qui cum Patri et Filio simul adoratur et conglorificatur; qui locutus est per prophetas.
Через полчаса здесь будет Карташов. А красные через какое-то время окажутся в той же ситуации, в которой были корниловцы: три патрона на шесть человек.
«Но что может произойти за эти полчаса? Как минимум, они захотят узнать, где наши и сколько их. Как минимум».
— In unam sanctam, catholicam et apostolicam Ecclesiam…
— Эй, беляки! Сколько вас там? Выходите и сдавайтесь, считаем до трех, потом кидаем гранату. Раз!
— Отставить! Отставить, Васюк, я сказал! Там капитан!
«Целых два».
— …Confiteor unum baptismam in remissionem pecatorum. — Верещагин поднялся с колен. — Expecto resurrectionem mortuorum, et vitam venturi saeculi. — Отстегнул пояс с кобурой и ножом, бросил его за дверь, шагнул в дверной проем. — Amen.
Под десятком прицелов он повернулся и встал лицом к стене. Собственные руки показались ему невыносимо тяжелыми, а чужие, быстро обшарившие тело, — отвратительно огромными.
— Лицом, — сказал майор.
Верещагин повернулся к Лебедю лицом. Выдержал стальной жесткости взгляд.
— Ах, сука… — сказал за спиной майора Палишко. — Ну и сука…
— Сними шлем, — медленно и спокойно проговорил Лебедь.
Трое заскочили в гараж, вынесли Глеба.
— Это ты перевязал его? — спросил майор.
— Я его и подстрелил. — Артем не собирался покупать себе прощение.
Ветер звенел в растяжках и фермах телевышки.
Майор сделал шаг вперед и поднял нож. Артему стоило некоторого усилия не шевельнуться, когда лезвие скользнуло по подбородочному ремню.
— Сними каску, — повторил майор.
Артем снял каску, бросил ее на плитку. В плечи, в локти и запястья, выворачивая руки за спину, тут же вцепились.
— Так куда же подевался наш доблестный спецназ? — спросил майор, — Или ты на полставки? Сегодня — спецназовец, завтра — врангелевец?
— Корниловец, — поправил Артем.
— Добро, корниловец. Да, я ж забыл, ты еще и альпинист… И швец, и жнец, и в дуду игрец. Что ж ты здесь делаешь, альпинист?
— Я здесь живу, товарищ майор. В этой стране.
Лебедь расстегнул кобуру.
— Сволочь. — Его рубленое, топорное лицо наконец-то дрогнуло. — Ты с Глебкой пил, песни пел, а настал час — пулю в него всадил. Вы здесь только так и умеете: из-за угла, исподтишка…
Верещагин ухмыльнулся.
— Мы еще и не так умеем. Знаешь, кто вышвырнул тебя из Ялты, как бродягу из бардака? Резервисты, нафталинные вояки, которые берут в руки винтовку дважды в месяц. Воюйте и дальше так, мне это нравится.
Майор выдернул из кобуры «кольт» и ткнул стволом пленнику в подбородок.