— Палишко, выйди ненадолго… — Тон Лебедя не оставлял места возражениям, хотя лейтенант явно собирался возражать. — Говори, что хотел. Только не тяни.
— Сдайтесь, товарищ майор.
— Что?
— Я серьезно. Спасите жизнь себе и своим людям. Сдайтесь. Вы окружены, и вам не уйти.
Майор молчал.
— Я знаю, на что вы рассчитываете… Но посудите сами… Если я — и в самом деле то, что вы думаете, я продержусь столько времени, сколько мне нужно…
— Не боишься?
— Боюсь я или нет — это мое дело. Если я — совсем не то, что вы думаете, то техник просто не доверил мне код от замка. Я его не знаю. Я не говорю, что я самый крутой и мне на все наплевать… Но если вы продолжите меня бить — вам просто не будет в этом пользы. Послушайте… С этой горы нет выхода. Боеприпасы у вас на исходе, помощи ждать неоткуда. Сдайтесь. Это разумно. Ничего постыдного здесь нет. Вы сделали уже все, что могли. Никто не сможет вас осудить. Последний долг командира — сохранить жизнь своим людям.
— Красиво излагаешь, собака… — Майор закурил. — Последняя, черт. Выход, говоришь? Разумный? Шваль подзаборная, ты на себя посмотри, мудила! У тебя ж рожа как вареник с вишней! Это кто тут меня на понт берет, всякие страсти мне рассказывает? Кто кого в плен взял? Встречное предложение, беляк: ты говоришь код от замка, а мы не расписываем тебя под хохлому.
— Я успел сообщить, что мы сдаемся. Если тот командир узнает, что вы допрашивали его офицера с пристрастием — я не знаю, как он поступит.
— Вот так вот? Этот пацан, подпоручик, сказал, что против нас батальон. Здесь — тоже батальон. Позиция — ты сам видел. Мы можем сидеть тут до второго пришествия. Так что ты меня своим командиром не пугай.
— У вас на исходе боеприпасы и половина людей выбита. Да и батальоны у нас побольше…
— Но если мы расколем тебя, здесь очень быстро появится все, что нужно. И оружие, и люди.
— Нет, товарищ майор, не появятся. Вы можете меня на куски разорвать — кода я не знаю.
— Лейтенант!
Палишко вбежал — готовность номер один.
— Александр Иванович, ты же офицер… — Верещагин глотнул кровь, желудок тут же откликнулся спазмом. — Ты же знаешь: каждый делает свою работу и не лезет к соседу — так в нашем ведомстве заведено. Я сделал свою работу. Я не знаю кода.
— Врет? — спросил майор у Палишко.
— Пес его знает. При мне он кода не набирал, связывался по своей говорилке.
— Где говорилка?
— Разбил, — честно сказал Арт.
— А если поискать? — Палишко был не таким уж и дураком.
— Ты делаешь ошибку, товарищ майор. — Корниловец старался говорить как можно ровнее, но зубы все равно выстукивали партию ударных из «Болеро».