— Вы сейчас с Алехандро?
— Что?
— С вашим аргентинским бойфрендом, игроком сборной по поло.
— Откуда вы знаете?
— Зейл мне сказал. Он очень страдает. Вы должны приехать сегодня, иначе будет слишком поздно.
— Вы же знаете, я стараюсь…
— Нет, Эммелина, я, честно говоря, не вижу, чтобы вы старались. Еще немного, и все пойдет прахом! Зейл хочет разорвать помолвку. Он думает, что вы ему не подходите.
— Как он может такое говорить? Он ни дня со мной не провел.
— Именно. Если вы хотите выйти за него замуж, приезжайте быстрее. Он дает нам… то есть вам… всего четыре дня на то, чтобы вы доказали ему, что вы — та, кто ему нужна.
— Даже при самых удачных обстоятельствах я не смогу прилететь раньше завтрашнего утра, так что в ближайшие сутки вам придется убеждать его, что я ему подхожу.
— Но, Эммелина, я — не вы!
— Тогда будьте собой. Постарайтесь уладить конфликт — я знаю, вы умеете это делать.
— С какой стати? Что вы сделали для меня?
— А что вы хотите, чтобы я сделала?
— Я хочу только, чтобы вы приехали сюда и освободили меня от всего этого. Ведь это ваша помолвка, ваши отношения.
— Я знаю, — срывающимся голосом ответила Эммелина. — Но у меня большие проблемы, и я пока не знаю, как их решить.
— Вы, вообще, хотите выйти замуж за короля Патека?
— Да, — быстро ответила Эммелина, но тут же задумалась. — Нет. Не хочу, но должна. Между нашими семьями существует договоренность, вынуждающая меня выйти за него замуж. В противном случае моей семье придется уплатить штраф в пять миллионов евро. Если я не выполню свои обязательства, платить будет моя семья.
— Так что вы не можете отменить помолвку.
— Нет. Иначе я опозорю свою семью.
— А если помолвку разорвет король Патек?
— Если он разорвет ее без оснований, он должен будет выплатить моей семье два с половиной миллиона евро. Если же у него будут причины для этого, моя семья все равно будет должна ему пять миллионов евро.
— А почему он платит лишь половину суммы, которую заплатила бы ваша семья?
— Потому что он король, а я — всего лишь принцесса.
«Всего лишь принцесса», — мысленно повторила Ханна, думая о благородстве, богатстве и власти, заключенных в этом слове.
— Сейчас вы понимаете, почему вы нужны мне? — устало спросила Эммелина. — Я хочу, чтобы вы убедили Зейла, что я подхожу ему, и как только я приеду, я докажу ему это. Я пойду с ним к алтарю, поклянусь ему в верности и сделаю его счастливым.
— Почему бы вам не поговорить об этом со своим отцом?
— Мой отец никогда не поймет и не простит меня. Мои родители… они строгие и очень привержены традициям. Я знаю, они желают мне добра, но они уже сейчас недовольны мной и считают, что я… запятнана.