Если же вы спросите, почему хронику нашей семьи доверили писать столь юному и непоследовательному созданию, как Автор, ответ будет таков: мистер Эзра Меламед — посланный а-Шемом, чтобы помочь нам разрешить великую тайну (а-Шем — Имя, которым мы, евреи, зовем Всевышнего; англичане же называют его Богом), учтиво объяснил мне, что он собирает книги, а не пишет их. Моя старшая сестра Ханна, одна из главных героинь повествования, слишком занята своими счастливыми заботами, чтобы тратить время на чернильную возню. Моя мать, миссис Роза Лион, тоже поглощена семейными делами. Что до моего отца, мистера Сэмюэла Лиона, то он и вправду обладает даром рассказчика и, вероятно, мог бы уделить этому несколько часов в день (часть рабочего дня он проводит в своей модной часовой лавке, часть — за изучением Торы). Однако когда я заговорила о том, кому следует писать семейную мегилу, отец отказался стать Автором. Глядя на два шкафа в нашей гостиной, заставленных образчиками моей росписи по фарфору, он сказал моей матери: «Пусть уж лучше Ребекка попробует себя в писательстве, чем будет и дальше расписывать блюдца — у нас нет места для третьего шкафа».
Итак, с разрешения и благословения всех участников, я начинаю свой рассказ.
Девоншир-сквер, Лондон, Англия
Ханука, 5571 год / декабрь, 1810 год
— Ну что же они так долго? Твой отец никогда раньше не был безрассудным упрямцем.
Миссис Роза Лион — чудесная мать, жена и вообще женщина, достойная всяческих похвал — бросила взгляд на закрытую дверь. По ту сторону пресловутой деревянной преграды находилась библиотека — комната, обычно не представлявшая интереса для хозяйки дома. Но в тот вечер на библиотеке сосредоточилось внимание всех домашних, ибо именно там мистер Сэмюэл Лион, глава семьи, вел беседу с мистером Меиром Голдсмитом.
— Папе и мистеру Голдсмиту нужно многое обсудить, — ответила Ханна, старшая дочь. Она не поднимала глаз от белой скатерти, которую вышивала, но румянец выдал ее: Ханна тоже была далеко не безразлична к разговору в соседней комнате.
— А вот я так не думаю, — заявила миссис Лион. — Ты, милая моя Ханна, самая прелестная девушка на свете. Дэвид, сын мистера Голдсмита, — самый славный юноша на свете. Так что может быть правильнее, чем сыграть свадьбу?
— Они должны решить денежные вопросы, мама, — сказала Ханна, продолжая вышивать и краснеть. — Быть может, мистер Голдсмит надеется найти более выгодную партию для своего единственного сына.
— Чушь! Может, мистер Голдсмит и продал половину содержимого своей ювелирной лавки герцогу Йоркскому, но всем известно, что герцоги всегда покупают в кредит, так что деньги он получит только через несколько лет. А в том, что касается достатка, и если на то пошло, знатных заказчиков, то твой отец — достойный сват для мистера Голдсмита, да и для любого другого еврейского купца в Лондоне.