Всеобщее внимание от Ханны отвлекла Перл: постучавшись, она внесла в гостиную поднос с чаем. Маленькая компания сидела молча, пока горничная обносила всех чашками и пирожными.
— Вы свободны, Перл, — сказала миссис Лион.
— Да, мэм. — Перл сделала реверанс. Прежде чем выйти из комнаты, она бросила прощальный взгляд на Ханну, отказавшуюся от чая и пирожных.
Когда дверь вновь закрылась за Перл, мистер Лион обратился к мистеру Меламеду:
— Но что же вор? Вы продвинулись в его поисках?
— Лишь немного, но я по-прежнему уверен, что найду его. У меня есть основания полагать, что преступление совершили двое.
— Двое? — удивленно переспросил мистер Лион.
— Мужчина и ребенок.
— Я так и знала!
Мистер Меламед, который как раз помешивал чай, вздрогнул от неожиданности. Он не думал, что эта подробность вызовет столь бурный резонанс. Он поднял глаза, желая понять, кому принадлежал возглас.
— Именно так я и говорила, мистер Лион. Ведь говорила я вашему отцу, девочки?
— Миссис Лион, пожалуйста, дайте мистеру Меламеду закончить, — вмешался мистер Лион прежде, чем его дочери успели промолвить хоть слово.
— Боюсь, я не понимаю вас, — сказал мистер Меламед. — Вам стало известно что-то, о чем мне следует знать?
— Нет, — твердо ответил мистер Лион. — Моя жена считает, Что она знает, кто вор, но это не более чем плод ее воображения.
— Дружба между мистером Оппенгеймом и твоим мальчиком-посыльным — не плод моего воображения, — возразила миссис Лион. — Ты сам говорил, что когда мистер Оппенгейм уехал в Манчестер, мальчик был сам не свой.
— Это правда, мистер Лион? — спросил мистер Меламед. — Они действительно были такими близкими друзьями?
— Оба они родом из одной и той же местности в Богемии, оба были одиноки в Лондоне, поэтому мистер Оппенгейм опекал Саймона как старший брат. Когда в лавке не было покупателей, он понемногу учил мальчика Торе. Если Саймон делал успехи в учебе, Джейкоб давал ему кусок пирога или яблоко; неудивительно, что мальчик был привязан к своему учителю. Не вижу в этом ничего дурного и не понимаю, почему миссис Лион считает, что это каким-то образом связано с кражей.
— Я трижды растолковала тебе, почему так считаю, — заявила миссис Лион. Затем она повернулась к мистеру Меламеду: — Скажите мне как беспристрастный наблюдатель: вы не находите странным, что мистер Оппенгейм приехал в Лондон в тот самый день, когда было совершено ограбление? Какие у него были здесь дела? Почему он не пожелал разговаривать с моим мужем?
Мистер Меламед промолчал, поскольку и сам задавался теми же вопросами.