— Что это значит?
Лукас глубоко вздохнул, обошел вокруг стола и принялся расхаживать по комнате. По-видимому, он испытывал потребность двигаться.
— Это письма Уильяма к нашей матери, написанные во время этой проклятой экспедиции в Египет.
Сесили не обиделась за такую характеристику экспедиции, не оскорбило ее и ругательство. Она понимала, что Лукаса очень расстроила мысль, что он забыл про письма и тем самым упустил время, что могло иметь роковые последствия.
— И что?
— В тексте встречаются какие-то каракули, словно курица лапой начеркала. Сначала я думал, что Уилл использовал глупый шифр, который мы с ним придумали в детстве. Я никогда не был в нем силен, но предположил, что Уилл хотел сообщить что-то, о чем не хотел говорить матери и Клариссе. Но оказалось, что ничего похожего на наш детский шифр в письмах нет. И они не написаны ни на одном из известных мне языков. Когда я познакомился с тобой, то подумывал попросить тебя взглянуть на эти письма. Но сначала я не был уверен, что могу доверить тебе расшифровку, особенно если учесть, что в них могут содержаться сведения, которые представят твоего отца в невыгодном свете. А потом мы сосредоточились на поисках дневников лорда Херстона, и это как-то вылетело у меня из головы.
Сесили посмотрела на письма. На них твердым почерком Уилла было написано имя леди Уинтерсон.
— Вперед! — Лукас остановился перед письменным столом. — Посмотрим, сможешь ли ты разобраться, что все это значит.
Сесили вдруг осознала всю серьезность ситуации. Что ей делать, если в тексте обнаружатся обвинения против ее отца? Против отца, который до сих пор прикован к постели и не реагирует на окружающее? Сможет ли она убедить мужа сохранить такую информацию в тайне? Или еще хуже: прикажет ли ее совесть рассказать то, что хотел передать Уилл Далтон, что бы это ни было? Вопреки своим опасениям Сесили надеялась, что засекреченным окажется всего лишь признание одного брата другому в каком-то опрометчивом поступке. Но вряд ли это было так, учитывая, на какие ухищрения пошел Далтон, чтобы не предать огласке факты, изложенные в письмах.
— Зачем Уильям послал тебе зашифрованное послание, зная, что ты не сможешь ничего разгадать?
Сесили взяла первое письмо и развернула сложенный лист бумаги.
— Вероятно, он думал, что я смогу попросить кого-нибудь из министерства внутренних дел. Должна же быть какая-то польза от того, что я известный герой войны, — ответил Лукас с невеселой улыбкой. — Но я не решился отнести эти письма в министерство, не зная, о чем в них говорится. Если в них описаны какие-то события, которые бросают тень на Уильяма или, еще того хуже, на Англию, они неизбежно стали бы всеобщим достоянием, и я бы ничего не мог с этим поделать. И человек, которого бы я попросил перевести письма, тоже был бы связан чувством долга. Я предполагал, что, посылая мне зашифрованное письмо, Уилл мог руководствоваться одним из двух соображений: или ему было отчаянно необходимо послать сообщение из Египта и он понадеялся, что я найду способ его прочесть, или он рассчитывал, что я разыщу тебя. Ты ведь знаешь, как он высоко ценил твое знание языков. Он даже упоминает о тебе здесь…