Скамейка находилась достаточно далеко от прочих, где сидели другие пары, поэтому герцог и Сесили могли говорить спокойно без опасения быть услышанными. Но Сесили все равно волновалась уже от одного того, что опирается на руку такого красивого мужчины. Она слышала, как ее платье шуршит о его бриджи, чувствовала сквозь перчатку тепло его руки, и все это вместе действовало на нее опьяняюще. Было очень легко представить, что они оказались здесь вместе, потому что нравятся друг другу, а вовсе не потому, что герцог подозревает ее отца причастным к исчезновению своего брата. Эта мысль рассеивала все иллюзии относительно их отношений, которые могли возникнуть у Сесили. Она заговорила первой:
— Чему обязана столь великой честью дочь человека, которого вы считаете виновным в пропаже вашего брата?
Сесили посмотрела на Уинтерсона, проверяя его реакцию, и с удовлетворением отметила, что тот поморщился. «Что ж, — подумала она, — пусть услышит собственные слова со стороны и поймет, как глупо они звучат». Однако когда герцог заговорил, его голос звучал настолько же спокойно, насколько она сама была взволнованна.
— Я знаю, у вас не раз бывали конфликты с отцом из-за того, что он не одобрял ваши ученые занятия. Поэтому вы не должны удивляться, что кто-то может разделять ваше дурное мнение о лорде Херстоне.
Сесили убрала руку из его руки и повернулась к нему лицом. Гнев дал ей силы говорить ледяным тоном, хотя внутри она вся кипела.
— Я не спорю, ваша светлость, мне часто бывало нелегко с отцом, но наши отношения касаются только членов семьи. Если вы привели меня сюда, чтобы читать лекцию о том, какой моральный ущерб нанес вам мой отец, то потрудитесь поискать другого слушателя. — Сесили отвернулась от него, ей хотелось закончить свою речь, не глядя ему в глаза. — Кроме того, вы хотите знать, известно ли мне что-нибудь о судьбе вашего брата. На это я могу вам прямо сказать — абсолютно ничего. Как вы сами упомянули, мои отношения с отцом не всегда безоблачны. Он никогда не посвящал меня в подробности своих экспедиций и отказывался брать меня с собой. Но из-за его нынешней болезни он совсем не может разговаривать. Поэтому для меня исчезновение сэра Уильяма такая же загадка, как, полагаю, и для вас.
Сесили заметила, что при упоминании об Уильяме герцог напрягся. А когда она пояснила, что ей известно не больше его, он вздохнул с досадой. Представив, как, должно быть, тяжело оставаться в неведении относительно того, что случилось с близким человеком, она прониклась сочувствием к сэру Уильяму Далтону. По крайней мере, ее отец дома, рядом с ним Вайолет и она, родная дочь. Если мистер Далтон погиб… это было бы невыносимо.