Осмотревшись в комнате более внимательно, я мысленно присвистнул. За время пребывания в этом мире я уже знал средний уровень жизни людей. Невысокий, надо сказать, но и не откровенно нищенский, что бы ни говорили апологеты «рыночной дерьмократии» моего времени и мира. Так вот, окружающая меня обстановка просто кричала о высоком положении хозяина. У стены, отделяющей кухню от комнаты, высокий комод или буфет – все время их путал! – из темного полированного дерева, украшенный резьбой и серебряной инкрустацией. Посуда, виднеющаяся за стеклянными дверцами, полностью соответствовала месту своего пребывания. Чуть дальше стоял большой книжный шкаф, выполненный в том же стиле, что и комод, да и вся остальная мебель в комнате. Глядя на потемневшие кожаные переплеты книг, я вздохнул, жалея, что нельзя просто взять и зарыться в это богатство с головой, позабыв, хотя бы на время, о войне и всех других, более мелких, проблемах. Покосившись на книги, я вздохнул и направился к здоровенной конструкции, вызвавшей у меня мысль о секретере. Проверив кучу ящичков и полочек, я убедился в правильности своих предположений, но ничего нужного для себя так и не нашел. А нужна мне одна сущая мелочь – оружие. Помимо перечисленного, посреди комнаты располагался большой круглый стол, застеленный белой кружевной скатертью, в центре которого стояла просто королевская по своей красоте лампа, пять венских стульев около него, удобное деревянное кресло с кожаной спинкой и тканевым сиденьем у секретера, небольшой кожаный диван у дальней стены и печь, больше напоминающая произведение искусства. Если не ошибаюсь, то расписанные плитки, которыми она была отделана, называются изразцами, и всегда они считались о-очень недешевой штукой! Одним словом – домишко очень непростой!
Да и три окна, два напротив дверей, между ними и стоял секретер, а одно рядом с печью, глядящее на кухню, занавешенные красивыми бархатными шторами, меня в этом убедили окончательно. Если выберусь… Тьфу! Когда выберусь, поинтересуюсь у командира, а кто это так кучеряво живет? А пока… на второй этаж.
Поднимался по лестнице я очень осторожно, но, на мое счастье, сделано было все очень хорошо, и ни одна дощечка даже не скрипнула. Поднявшись наверх, я обнаружил небольшую площадку, освещенную из небольшого окна, и две двери, одна из которых была приоткрыта, и оттуда раздавалось какое-то звяканье и тихое бурчанье. Осторожно подойдя к ней, я заглянул в щель и аж заулыбался от злобной радости. В комнате на застеленной лоскутным одеялом кровати сидел «сержант»-лжепатрульный и, что-то тихо напевая под нос, протирал детали разобранного ППШ, разложенные на тряпке, застилавшей небольшой столик.