— Ура-а! — прокатилось по классу, кое-кто даже вскочил с мест.
Но Аркадий Петрович поднял руку.
— Тише. Все получите… По одной кисти… И еще вот что: с вами поедет Мария Ивановна…
— Ура-а-а! — опять закричал класс.
Мария Ивановна нас еще не учила, она вела немецкий язык, а у нас его пока не было. Но мы знали, что эта учительница никогда никого не ругала, не водила к директору, всех называла на «вы». Она краснела и растерянно моргала, если кто-нибудь из учеников грубил ей. Ехать с такой учительницей в степь было одно удовольствие…
В бригаде нас с Мишкой разлучили. Его поставили погоничем быков к глуховатой тете Мане — они косили на лобогрейке. Мы, четвероклассники, крутили на току веялку. Это только поначалу она кажется такой легкой и вращать ее колесо — одна забава. Но через полчаса начинает ныть в локте, потом деревенеет плечо, на ладонях пузырятся кровяные мозоли, и к вечеру уже не чувствуешь ни рук, ни спины и ничего вокруг себя не видишь, кроме мельтешащего перед глазами колеса. В сумерки, когда Марта-хохлушка поставит на длинный дощатый стол большие миски с хлёбовом, ложка вываливается из рук — такими они становятся непослушными.
В первый вечер я вообще не дождался ужина. Зашел в будку, прилег на нары, и глаза тотчас слиплись. А чуть свет нас разбудил Исай Егорович, он работал на току весовщиком. Исай барабанил палкой по нарам и кричал:
— Подъем! Да что же вы не встаете? Вот помощничков бог послал.
Ребята вставали невыспавшиеся, хмурые.
— Орет, как у себя в саду, — буркнул Мишка, натягивая гремучие плащ-палаточные штаны.
— Фулюган! — рыкнул на него Исай Егорович. — Тюрьма по тебе плачет…
Сели за стол, повариха Марта налила клейкого горохового супа. Пять-шесть рук потянулись к каждой чашке, наперегонки застучали ложки.
— Я тебя вчера будил, будил, — вспомнил Мишка. — И тряс тебя, и водой брызгал, а ты как убитый.
— Миша, иди за быками! — крикнула тетя Маня из дверей соседней будки. — Я сейчас приду.
— Ну, до вечера, — кивнул мне Мишка, вылезая из-за стола. — Да гляди опять так не усни.
Но встретились мы с Мишкой в тот день раньше. В полдень Марта пошла в овраг за дровами и увидала, что черные быки вместе с лобогрейкой несутся пополю.
— Лишенько мое! — закричала она испуганно и, забыв про дрова, кинулась на стан. — Люди добри, бачьте!
На току побросали работу, глядели, как быки неслись к стану. Уже было видно, как Мишка, привстав, лупил их хворостиной.
— Может, диверсанта поймали? — высказал предположение Юрка Чапаенок, сын бригадира.
— Вшу он поймал, а не диверсанта! — выругался Исай Егорович. — Фулюганит, да и все… Давайте работать.