— Э-э, Маня, ты мне шарики не вкручивай, — лукаво улыбаясь, пошевелил пальцами в воздухе Гошка. — Не таких встречали — и хватали. Чего от меня требуется, говори?
— Да ничего особого.
— Врёшь. Знаю. Я с такими вот деловыми недавно уже нагрелся. Сначала вроде тоже ничего им не надо, а потом я им — наколочку, а они мне — фиг.
— Ладно, учту, что фиг ты не любишь, — засмеялся Виталий и совсем по-дружески потрепал Гошку по плечу.
— Это уж я сам учту, — многозначительно пообещал Гошка, стряхивая с плеча его руку.
— Всё же свидимся или как? — поинтересовался Виталий. — Я теперь ставлю.
— А когда?
— Сегодня у нас среда? В пятницу. Здесь же. Но только в другое место завалимся. Понял? Здесь больно дует. — Виталий подмигнул.
— А куда? — полюбопытствовал Гошка.
— Есть одно. Моё дело. Тебя встречают тут, а меня там. Ну как?
— Сговорено. Будь спок. Гошкино слово. Спроси кого хочешь.
— Эх, Гоша, чует моя душа, мы с тобой кое-какие дела всё же сотворим.
— Господу нашему помолимся-я… — гнусаво протянул Гошка и расхохотался.
Виталий приветственно махнул в ответ рукой.
Так они и расстались. Гошка тут же исчез.
— Двинулись на ночёвку, Славик, — сказал Виталий устало. — Сейчас я тебя представлю супруге и моей любимой тёще.
Они зашагали по широкой, людной аллее к выходу из парка. Вокруг вовсю разгоралось вечернее гулянье. Сверкали, кружились огни, били, переливались струи гигантского фонтана.
На следующий день Виталий пунктуальнейшим образом всё доложил Фёдору Кузьмичу.
Как всегда, молча выслушав его и в последний раз подравняв выложенные по росту остро отточенные карандаши, Фёдор Кузьмич задумчиво сказал:
— М-да… К чему-то, милый мой, ты, кажись, подобрался интересному. Ишь ты, «станок». Уж не деньги ли они на нём печатают?
— В переносном смысле.
— Ясное дело. Но какие-то деньги к ним, я вижу, плывут. Большие деньги… Вот что, милый мой. Полагаю, пора наших друзей оттуда потихоньку подключать. — Он указал пальцем на потолок. — По их это части, кажись. Ну, а сам ты копай, как наметил. Витька твой вроде бы перспективен. А вот Гришка — не знаю, не уверен. По всему видать, большой он прохвост. — И поднял руку, не давая на этот раз Виталию заспорить. — Ладно, ладно. Попробуй. Я же не запрещаю. Даже советую. У тебя, Лосев, вырабатывается свой почерк в работе. Это хорошо. И почерк сам мне нравится, я от тебя не скрою. Ты всегда от человека идёшь. Не улика, а человек у тебя на первом месте, когда ты поиск ведёшь… И в этом, между прочим, твоя сила, но и слабость. Помни. Хотя тебе и трудно это всегда помнить. Ты, Лосев, человек увлекающийся.