Третий секретарь скривился; то что он думает обо мне, было написано на его лице.
— Николай, займись гостем. Возьми ключ от восьмой. Не возражаете?
— Никак нет. Премного благодарен.
Третий секретарь кивнул.
Мы вышли в коридор. Николай провел меня в комнату, в которой были стол, два стула и большое зеркало. Понятно — для допросов, работы с перебежчиками.
— Как насчет соседней? — показал я на зеркало.
Николай мне открыл соседнюю комнату, после чего я обезвредил камеру с дистанционным управлением — просто выдернул шнур из разъема. Могла быть и вторая, но не думаю, что местные разведчики столь умны. Если бы были умными, по городу бы не разгуливал генерал Абубакар Тимур…
Вернувшись, я вскрыл пакет. Тяжело вздохнул и начал выкладывать на стол предметы шпионского ремесла. Костюм неприметный, средней цены, не прет-а-порте, заказанный и оплаченный в Риме. Водолазка, туфли отличные, с крепкой подошвой и не спадающие с ног. Пара париков — стародавний шпионский инструмент, один из париков точь-в-точь под мои волосы. Бумажник, кредитные карточки, водительские права. Международные, швейцарские, на имя Ханса Тисса. Швейцарцы говорят на трех языках: немецком, французском и итальянском и посылают в известном направлении всех, кто пытается каким-либо образом навести справки о гражданах Швейцарской конфедерации. Я в совершенстве говорю на немецком и французском и не посылаю тех, кого послать стоило бы. Тоже старость сказывается.
— Бритва есть? — спросил я Николая.
Он посмотрел на меня так, как будто эта бритва нужна была мне, чтобы кого-то зарезать.
— Электрическая или безопасная тоже подойдет, — добавил я.
— Да. — Николай выскочил за дверь.
Пока он искал бритву, я успел полностью переодеться и рассовать по карманам документы и деньги. Когда Николай вернулся, я как раз набивал патронами магазины двух пистолетов. Неприметные, анонимные и до одурения надежные «Глоки», модели 17 и 26, калибра 9 парабеллум, германский. К каждому имелся глушитель, короткий и легкий, титановый. Глушители я положил в кармашек — пока они мне не нужны. В карман рядом с удостоверением инспектора Интерпола. Если меня паче чаяния задержат на улице — это удостоверение поможет мне продержаться некоторое время. Я не считаю огнестрельное оружие первейшей принадлежностью шпиона, скорее придерживаюсь мнения, что разведчик проваливается в момент, когда достает оружие. Но в этом городе меня уже пытались убить, и не исключено, что попробуют еще раз. Не исключено и то, что мне представится возможность кое-кого убить — и ее я не упущу. Есть люди, которые просто должны быть мертвы. И все.