— То есть, по-вашему, Айдид — абсолютное зло?
— Зло не бывает абсолютным или относительным. Зло всегда зло, с ним можно мириться или с ним можно бороться. Те, кто предпочитает мириться со злом, чаще всего и называют зло «относительным».
— И сейчас вы продолжаете карать зло. Контр-адмирал Кантарелла — он тоже зло?
— О чем вы?
— О том, что вы сделали. Вы знаете, кто я?
— …
— Откровенность за откровенность. Много лет назад меня направили в Персию. Послом. Диктатором там был человек по имени Хосейни. Шахиншах Мухаммед Хосейни. Знаете, он объявил себя кем-то вроде живого бога. Наместника Аллаха на земле. А тех, кто с этим был не согласен, он похищал, пытал и убивал. И когда я узнал про это, я посчитал, что это зло…
— …
— Вот только покарать зло не смог, хоть и хотел. Покарали другие. Которые верили — только не в Христа, а в Аллаха. Религиозные экстремисты, они хотели верить в то, что последний, двенадцатый имам, который пропал еще ребенком несколько веков назад, жив до сих пор, что он вот-вот выйдет из сокрытия и поведет их в завоевательный поход против неверных. А в ожидании этого они перебили семь процентов населения своей страны всего за два неполных месяца — пока мы не отправили двести тысяч солдат, чтобы навести порядок. А потом они убили еще несколько десятков тысяч человек, чтобы в стране был их порядок, а не наш. Так получилось, что я был там в это время и делал все, чтобы этого не допустить.
— …
— Так вот. Я до сих пор задаюсь вопросом, а что было бы лучше: если шахиншах остался бы на троне и продолжал убивать людей тысячами, но сотни тысяч при этом остались бы живы, не увидели горящими свои дома, не увидели бы своих детей с отрубленными руками, свои растерзанные фанатиками города. Или все-таки то, что произошло, лучше? Я не знаю, как ответить на этот вопрос. А вот вы — знаете.
— Знает только Господь.
— Прекратите. Вы знаете ответ на этот вопрос, отец. И не только знаете, но даете этот ответ. С помощью огнемета «Шмель».
Я встал с топчана.
— Я ошибся. Извините…
Примечания