Автомобили сближались, в тот момент, когда до «Волги», наискосок, оставалось метров пятнадцать — двадцать, Сергей крутанул руль влево и прибавил газ. «Жигуль» выглядел со стороны нелепо, он мчался словно потерял управление, и водитель не в силах был что-либо изменить.
Все ближе и ближе; завизжали тормоза; Сергей увидел распяленный рот шофера — тот орал, и глаза у него будто повисли на ниточках, Иван Александрович крестился часто, но неверно: слева направо, по-католически. Впрочем, кто знает? Может быть, во время пребывания в негрореспублике, где все были либо язычниками, либо католиками, он тайно принял католицизм, намереваясь изменить родной партии и лично… Впрочем, трудно теперь вспомнить, кто тогда был «лично».
Водителей — в том числе и «органов» — подводят нервы. Сдали нервы — и пиши пропало… Несут на подушечках ордена за верную службу партии, или ничего не несут — не все же, в конце концов, служат родной партии «верно»?
Пытаясь любой ценой не допустить столкновения и сохранить редкостную технику — мотор ЗИЛа, остатки радиотелефона, бортовой компьютер (был и такой), «черный пояс» резко взял вправо и…
«Волга» долбанула по литой решетке со львами и цветами, пробила ее (в веке XIX решетки на мостах ставили в расчете на норовистых лошадей, не более) и плавно ухнула с пятнадцатиметровой высоты в серые волны реки. Раздался всплеск, и черная крыша медленно скрылась под водой. Еще через мгновение смачно лопнул воздушный пузырь — все было кончено…
А пока водители грудились у пробитой решетки (любопытен русский человек, да и не только русский), Сергея и след простыл. Но каким-то непостижимым образом он еще успел услышать, как кто-то сказал со злым восторгом: «Под панфары». Эта идиома принадлежала известному артисту и была произнесена в недавно закончившейся телеконструкции.
Тяготило ли его содеянное? Все же, как ни крути, ушли в заоблачный плес два человека. Имел ли он право вынести приговор и исполнить его?..
Кто знает… Вопрос этот мучил одного неприкаянного — в веке XIX. Тварь я дрожащая, — вопрошал, — или право имею? Да не имел он права. И сам понимал: кто «имеет» — не спрашивает.
Ничто не отягчало совести. Ничто. Исчезли два служителя самой кровавой в истории человечества диктатуры, отнюдь не формально принадлежавшие к ней. Кому-то еще только предстояло узнать судьбу Анастасии. А Сергей уже знал… Конечно, и сама старушка с младых ногтей погрязла в обслуживании преступных интересов пресловутой диктатуры, но не по доброй воле стала она пособницей. Да ведь и крови человеческой на ней не было.