– Уже поздно, и я устала.
– Знаю, что поздно, и я тоже устал. Но мне нужно кое-что тебе сказать. Так что или вставай и выходи, или я войду сам.
В тоне мужа явственно звучало раздражение, чему Ханна совсем не удивилась и беспечно произнесла:
– Через пару минут спущусь.
Заходя в гостиную, Ханна поправляла воротничок халата: все ее движения выглядели домашними и обыденными.
– У меня есть новости, – произнес Хамфри.
Ханна посмотрела ему прямо в глаза и спокойно обронила:
– Да?
– Мой дядя умер.
– О. Неужели правда? Что ж, должно быть, эта новость тебя осчастливила: ты уже на полпути к цели, то есть, к своему богатому наследству.
– Заткнись!
Вот теперь она круто сменила повадку, выпрямила спину и вскинула голову.
– Не смей затыкать меня, Хамфри Дрейтон, и не смей разговаривать со мной таким тоном!
Он заметался и подскочил к камину, потом машинально принял свою обычную позу. Но в этот раз обеими руками вцепился в каминную полку, бормоча:
– Прости. Прости, я немного взвинчен.
Ханна промолчала, ожидая продолжения, наконец Хамфри повернулся и, глядя ей в лицо, произнес:
– Имеются некоторые сложности. – Он провел указательным пальцем по губам. – Я все объясню позже, но сейчас хочу попросить тебя об одолжении.
– Да? – снова спокойно отозвалась она.
– Ну, дело вот в чем. Не могу понять, зачем, но тетя позвала во вторник на похороны нас обоих.
– Надо же, как мило с ее стороны наконец-то пригласить меня к себе домой. Она не сообщила, почему вдруг желает меня видеть?
Ханна заметила, как на горле мужа замер кадык, словно Хамфри не мог сглотнуть, но затем он совладал с собой и продолжил:
– Нет. Нет, в том-то и дело, она просто сказала: «Я бы хотела, чтобы ты пришел на похороны с женой». И, понимаешь ли... при всем при том, Ханна, ты никак не можешь туда пойти.
– Почему это не могу? – уже громче поинтересовалась она.
– Ну, я уже говорил, что должен тебе кое-что разъяснить, и позже, когда все утрясется, непременно об этом расскажу.
– Имеешь в виду, после того как огласят завещание?
– Хм. – Хамфри вскинул голову, на секунду закрыл глаза и проворчал: – Ну да, да. Полагаю именно так, когда все уладится с завещанием. В любом случае тебе не следует идти со мной во вторник, понимаешь?
– Нет, не понимаю, и если уж твоя тетя меня пригласила, то я обязательно пойду.
– Не пойдешь!
Муж шагнул к ней, но Ханна не двинулась с места и тихим, но непререкаемым тоном отчеканила:
– Не указывай мне, что делать и чего не делать. Вдолби себе в голову, Хамфри, что ты никак и никогда не сможешь мною управлять – ни сейчас, ни в будущем. Я иду своей дорогой, а ты своей.