– Я на самом деле так ему и сказал, и деду это признание не показалось смешным. О нет, нисколько. Он мне ответил: «Что ж, молодой человек, посмотрим, что с этим можно сделать. Сейчас ищут учителя для школы в Блейкли, я услышал об этом на вчерашнем собрании. Работать придется с детьми от семи до десяти, и, учитывая, сколько времени и сил потрачено на твое образование, надеюсь, в твоей голове скопилось достаточно информации, чтобы вложить хотя бы элементарные знания по английскому языку в окаменевшие умы юнцов. Насколько я помню, именно постижение азов английского – главнейшее дело для всех студентов первого года обучения в школе-пансионе».
Ханна рассмеялась, и Дэвид вместе с ней.
– Поверьте, я не преувеличил ни единого слова, – сказал он. – В точности так меня и наставил дед. Это отпечаталось в моем мозгу, в особенности за последующие месяцы. Единственное, в чем он оказался неправ, так это назвав умы детей окаменевшими; окаменелостью оказался только я сам, и ученики мигом прознали об этом. Проведя среди них три месяца, я преподавал еще в трех других частных школах до тех пор, пока мне не исполнилось двадцать два. Единственным перерывом были каникулы и сопутствующие буйства с молодняком Басби в течение нескольких недель.
Выражение лица и интонация Дэвида стали печальнее, когда он продолжил:
– Я был дома на каникулах, когда умерла моя бабушка. Мне как раз сравнялось двадцать два. Она была милой старушкой, но, думаю, всю семейную жизнь ею тиранически управлял мой дед. Не прошло и шести недель с ее ухода, как скончался и он. Так я и остался с особняком и полным отсутствием денег, на которые его можно было содержать, поскольку преподавание в школе в то время, как это печально известно, оплачивалось плохо, особенно для учителей без образования, каковым я и являлся. В любом случае мой дедушка оставил завещание, по которому дом подлежал продаже, а мне ежемесячно до конца моей жизни полагались выплаты. К счастью, этой суммы оказалось достаточно, чтобы удовлетворять мои скромные нужды. В то время Питер работал у Басби кем-то вроде садовника, присматривал за их лошадьми и выполнял различные поручения, за что получал неплохие деньги. Моя относительная бедность служила постоянным поводом для шуток среди Басби, хотя они были очень добры ко мне в тот период, настолько добры, что в итоге я оказался помолвлен с Кэрри.
Дэвид откинул голову назад и, тряхнув ею, рассмеялся:
– Не могу сказать точно, как это произошло. Кто кому сделал предложение?.. Что-то не верится, чтобы я осмелился на такую дерзость. Как бы то ни было, мы с Кэрри Басби объявили о помолвке, и после приличествующего периода траура, который оказался довольно короток, понеслось буйное веселье с вечеринками, скачками и танцами до рассвета. Скачки повторялись регулярно. Что весьма примечательно, тогда я избегал любых контактов с Питером. Он пытался поговорить со мной два или три раза, и, догадываясь, о чем пойдет речь, я не хотел этого слышать. Годом позже я женился на мисс Клариссе Басби и вскоре после этого вернулся к преподаванию. А к концу четвертого года брака мы уже жили порознь на законных основаниях, подтвердив в суде факт раздельного проживания. Вот, теперь вы имеете представление обо всей моей жизни.