В моей голове не было вообще никаких мыслей, кроме ужаса перед ночной стихией, играющей нашей лодкой. Однако гребцы продолжали уверенно работать веслами, и, наконец, дно зашуршало по прибрежной гальке. Набежавшая волна на миг оторвала лодку от грунта и тут же вновь опустила, отступив. Выбежавшие из темноты аборигены вцепились в борта. Гребцы начали толкать нас, что-то лопоча на своей абракадабре, указывая жестами, что надо выпрыгивать.
В десяти шагах правее уже можно было различить очертания второй лодки.
- Живо выгружаемся! - донеслась сквозь прибой негромкая команда подошедшего от нее лейтенанта Хилла.
- Давай, ребята, шевели поршнями, - послышался рядом голос Ратта.
Небо со стороны океана начинало светлеть, из темноты проступили неясные очертания подступавших к берегу скал. К ним мы и направились трусцой, подгоняемые тревожным лопотанием встретивших нас аборигенов.
- Передай им, пусть лучше сами пошевеливаются, - послышался из предрассветных сумерек голос лейтенанта, обращенный, вероятно, к Ратту.
Привычный бег упорядочил мысли, спутанные чехардой последних событий, и вернул способность к логическому мышлению. Вот только логики во всем происходящем не наблюдалось никакой, ибо не ясен был смысл заброски на планету с отсталой цивилизацией специалистов по управлению современной боевой техникой, причем не имеющих абсолютно никакого боевого опыта. Неужели командование вооруженных сил Конфедерации, наплевав на Галактический Совет, решило поставить аборигенам образцы боевой техники, а нас послали в качестве операторов, а то и инструкторов? Нет, что-то тут не вяжется. Ну ее к черту эту логику. Как говорит Логрэй, пусть чулла думает, ибо у нее голова большая. Не помню, спрашивал ли я его когда-нибудь, кто такая эта чулла?
Меж тем, солнце уже взошло, и хотя его лучи почти не пробивались сквозь густые заросли, окружающие тропу, ведущую нас все выше от берега, воздух чувствительно накалялся. Климат здесь был явно теплее, чем в тех местах, откуда мы приплыли на рыболовном судне.
Неожиданно вышли на поляну, посреди которой стоял грузовик. В отличие от того, на котором нам уже довелось прокатиться, на этом не было тента, и вдоль бортов были оборудованы лавки. Как только расселись, грузовик тронулся и покатил по еле заметной дороге. Провожатые остались на поляне. Из аборигенов со взводом продолжили путь лишь те двое, которые сопровождали нас изначально.
Грузовик забирался все выше. Солнце уже пекло довольно чувствительно, и нестерпимо хотелось пить. Никто из ребят до сих пор не проронил ни слова. И причиной этому было не отсутствие вопросов, а общее состояние пришибленности - иначе и не скажешь - обрушившимися на нас событиями последних часов.