— Я вас прощаю. А теперь убирайтесь.
В душе нарастала тревога. В голове не укладывалось, что подлец, едва не пристреливший меня при первой встрече, — тонко чувствующая натура, сгорающая от стыда.
Кемп повернулся к приоткрытой двери и призывно махнул рукой. В комнату вошла пухленькая горничная с подносом.
— Нет, сэр, надо всё сделать как цивилизованные люди. Чтобы у нас друг о друге остались только самые приятные воспоминания, — Кемп сам расставил на столе бокалы и после того, как жестом отпустил горничную, принялся разливать вино.
— Да, пожалуй, так будет лучше, — сухо ответил я.
Ладно. Пусть думает, что глупый юнец оттаял при виде подношения. А я возьму себя в руки и спокойно почитаю его мысли. Ох, лишь бы у меня это получилось, я просто обязан узнать, что он задумал.
— Знаете, не выношу французов, но в напитках эти стервецы знают толк. А вы любите французские вина? — беседа вдруг приняла приторно-светский оттенок.
— Они лучшие, — я не стал говорить, что другие я не пробовал.
Чёрт, не надо ко мне обращаться. Он меня сбивает!
Я покосился на кровать. Если солдатик не вовремя высунет нос из своего убежища, это будет катастрофа. Я не сомневался, что вряд ли маленький человечек напугает обладателя руки славы, но осторожность в любом случае не помешает.
«Не доверяет, сопляк. Явно жалеет, что оружие так далеко».
Я обрадовался, что смог хоть что-то услышать, только Кемп опять меня сбил.
— Вы, наверное, сын Родерика Сандерса?
— Нет, внук.
— Подумать только… А так похожи! Мне не довелось лично с ним встречаться, но я видел его портрет. Потрясающее сходство.
— Все так говорят.
— Если вас это задевает, я закрою эту тему.
— Вы очень любезны.
— Что же вы стоите? Ах, здесь же всего один стул. Нет средств на более удобные апартаменты?
— Мне много не надо, — я взял бокал и сел на кровать.
«Ага, расслабился. Считает, что теперь он в безопасности. Интересно, что же у него под подушкой, пистолет или нож? Ну, ничего, это ему всё равно не поможет».
Боже, да что же ему от меня нужно?
— Ну и правильно, излишнее расточительство ни к чему хорошему не приводит, — Кемп пригубил вино. После паузы он возобновил разговор. — Я уж боялся, что не успею вас найти. Не думал, что вы задержитесь в Праге.
— Мне здесь нравится, — выпалил я на одном дыхании.
— А мне, если говорить откровенно, не по душе этот город. Меня вообще Чехия ничем удивить не может. После пяти лет, проведённых в Индии, трудно вновь полюбить европейскую культуру.
Я должен «потерять бдительность». Может, тогда мысли выдадут его.
— Пять лет в Индии? Как интересно, — я подтянул к себе подушку и опёрся на неё, как бы готовясь слушать байки отчаянного путешественника.