Ничто не изменилось в положении каждого из них; если они вновь сойдутся, это будет лишь возобновлением прежней жизни; а это чем дальше, тем все больше казалось ему невозможным. Он еще не достиг той точки, когда разрыв видится неизбежным, но, когда бы ни вспоминал их прошлую жизнь, с ужасом отвергал всякую попытку вернуться к ней. Пока длилось это состояние души, казалось, ему нечего добавить к тому письму, которое уже было написано, кроме, конечно, известия, что он отправился в круиз с Хиксами. А он не видел неотложной надобности сообщать об этом.
Хиксам он и намеком не обмолвился о своей ситуации. Когда Корал Хикс две недели назад подобрала его на плавящихся от зноя улицах Генуи и привезла на «Ибис», он думал лишь об обеде в прохладе да, может быть, прогулке под парусом при луне. Затем, в ответ на дружеские настойчивые уговоры остаться, признался, что ему не по себе — больше того, что он поспешно уехал из дому на несколько дней, дабы переменить обстановку, — и вот так сам поставил себя в ситуацию, когда не мог отказаться от немедленно последовавшего предложения избрать в качестве перемены обстановки «Ибис». Они как раз отплывают на Корсику и Сардинию, а оттуда на Сицилию; он может пересесть на поезд в Неаполе и через десять дней вернуться обратно в Венецию.
Десять дней отсрочки — неодолимое искушение. И ему действительно нравились добрые, лишенные комплексов Хиксы. Сквозь все богатство в них чувствовались честность и простота, как если бы от дорогих атрибутов их настоящей жизни исходил аромат их родных прерий. Просто пообщаться с этими людьми было словно принять освежающую ванну. Когда яхта причалила в Неаполе, он согласился, поскольку они были так ужасно добры, плыть с ними дальше, на Сицилию. И когда старший стюард, собираясь в Неаполе на берег в последний раз перед отплытием, спросил: «Не нужно ли отнести письма на почту, сэр?» — он ответил, как отвечал на всех предыдущих остановках: «Спасибо, не нужно».
Сейчас они направлялись на Родос и Крит — Крит, где он никогда не бывал и куда так жаждал попасть. Несмотря на конец сезона, погода стояла изумительная: мелкие волны плясали перед яхтой, на небе не было ни облачка, и крепкие скулы «Ибиса» даже не покачивались, разрезая летящие гребни волн.
На яхте были только хозяева и их дочь — и, конечно, неизменные Эльдорада Тукер и мистер Бек. Знаменитый археолог, который должен был присоединиться к ним в Неаполе, в последний момент прислал телеграмму с извинениями, и Ник подметил, что если миссис Хикс бесконечно оправдывалась за отсутствие великого человека, то Корал просто улыбалась и ничего не говорила.