— Ахъ, ты негодный! вскричалъ Бодденъ на свою собаку. — Видишь ли, Минсъ, она у меня точь-въ-точь, какъ я самъ — всегда какъ дома…. не правда ли, другъ мой?… Однако, къ дѣлу! должно сказать тебѣ, что я порядочно усталъ и голоденъ! я вѣдь шелъ пѣшкомъ отъ самого Стамфордъ-Гилла!
— Неужели вы не завтракали? спросилъ Минсъ.
— О, нѣтъ! я нарочно пришелъ позавтракать съ тобой вмѣстѣ; поэтому позвони въ колокольчикъ, дружище, и прикажи подать другую чашку, и, разумѣется, холодной ветчины. Ты видишь, что я совершенно какъ дома! продолжалъ Бодденъ, обметая пыль съ своихъ сапоговъ столовой салфеткой. — Ха! ха! ха! клянусь жизнью, я очень голоденъ!
Минсъ позвонилъ и старался улыбнуться.
— Во всю мою жизнь я ни разу еще не чувствовалъ такой усталости, продолжалъ Октавіусъ, утирая себѣ лобъ. — Но скажи, пожалуста, здоровъ ли ты, Минсъ? Клянусь тебѣ, ты таки мало измѣняешься!
— Вы такъ думаете? сказалъ Минсъ, снова стараясь улыбнуться.
— Клянусь жизнью, что тамъ!
— Скажите, пожалуста, какъ поживаетъ мистриссъ Бодденъ и… какъ бишь его зовутъ?
— Эликъ, вы хотите сказать, то есть мой сынъ? все также, все также. Впрочемъ, въ такомъ мѣстѣ, какое у насъ на Тополевой аллеѣ, ему бы никогда не захворать, еслибъ только онъ захотѣлъ. Когда я въ первый разъ увидѣлъ это мѣсто, оно показалось мнѣ такимъ привлекательнымъ, что я и выразить не могу. Тутъ и полисадничекъ, и зеленыя рѣшоточки, и мѣдная скобка у дверей, — однимъ словомъ все, чего хотите. Признаюсь вамъ, съ перваго раза я подумалъ, что передо мной стоитъ не домъ, а настоящая картинка…
— Не лучше ли будетъ ветчина вотъ съ этого края? прервалъ мистеръ Минсъ.
Онъ видѣлъ, съ недоступными для описанія чувствами, что гость его не рѣзалъ, но скорѣе уродовалъ окорокъ, совершенно нарушая всѣ установленныя по этой части правила.
— Нѣтъ, благодарю! возразилъ Бодденъ, съ самымъ варварскимъ хладнокровіемъ. — Эта сторона мнѣ лучше нравится: знаешь, тутъ кусочки какъ-то рѣжутся поаккуратнѣе… Но послушай, Минсъ, когда же ты соберешься къ намъ? Я навѣрное знаю, что ты будешь очарованъ нашимъ мѣстомъ. Амелія и я разговорились вечерковъ однажды о тебѣ. Амелія и говорятъ…. пожалуста, дай-ка мнѣ еще кусочекъ сахарку…. благодарю… ну, вотъ Амелія и говоритъ мнѣ, почему ты, душа моя, не вздумаешь побывать у мистера Минса и по дружески пригласитъ его сюда…. ахъ, проклятая собака! она испортитъ тебѣ занавѣски, Минсъ…. Ха, ха, ха!
Минсъ соскочилъ съ мѣста съ такой быстротой, какъ будто получилъ цѣлый зарядъ гальванической баттареи.
— Вонъ, вонъ отсюда! вскричалъ бѣдный Огустусъ, держась въ весьма приличномъ разстоянія отъ собаки, потому что въ утренней газетѣ онъ только что прочиталъ несчастный случая отъ укушенія бѣшеной собаки.