Флавия удивленно подняла на него глаза:
— Боттандо? Он меня совсем не раздражает. Делает все, что может. К тому же я к нему привыкла. Раздражают другие. Все, что я хотела сказать: нельзя принимать отзывы о Мастерсон за чистую монету. Особенно один, который скорее всего представляет собой придуманную убийцей чистую ложь.
— Насколько я могу судить, ты пришла к выводу, что ее убил один из этих людей, но не имеешь представления, почему?
— Вот именно.
— А если вернуться к сицилийской версии? Просто и ясно — никаких проблем.
Флавия посмотрела на него с отвращением. Ужасная мысль, что Боволо все-таки прав, уже приходила ей в голову, когда она вернулась домой от Ван Хеттерена. Но она быстро ее прогнала: решила — все от переутомления. И не желала, чтобы такие люди, как Аргайл, сеяли в ней семена сомнений.
Но альтернативной теории у Флавии не было, и они вообще оставили эту тему, кончили ужин и вернулись в отель, где Аргайл разразился длиннющей речью, уговаривая ее возвратиться в Рим. Сама Флавия не знала, как поступить: с одной стороны, хотелось умыть руки и распрощаться с этим делом — оно ей представлялось тупиком, который никуда не вел: пока еще упрешься в глухую стенку, изрядно потреплешь нервы. Но с другой стороны, она не любила бросать дела и понимала, что Боволо изрядно напортачит. Да и перспектива возвращения в Рим, где, возможно, расчленят ее управление, не вызывала энтузиазма. Вот если бы вернуться, имея в кармане настоящего убийцу…
— Для вас сообщение, синьорина. Вас просили позвонить, — сказал портье, когда Флавия забирала ключ. Сообщение оказалось от Боволо. Определенно неважное — можно было бы подождать до утра. Но, учитывая перспективу долгой беседы с Лоренцо и Коллманом, а потом самолет в полдень, завтра получалось невероятно загруженное утро. А Флавия терпеть не могла опаздывать на самолеты. К тому же перевалило за десять, и у нее появился шанс продемонстрировать суровому полицейскому свой энтузиазм. Если повезет, она даже поднимет его с постели.
Флавия набрала номер, и, к ее удивлению, ей немедленно ответили. Аргайл слушал ее длинную череду «м-м-м», «угу» и «ага», а потом она замолчала. Повернулась к англичанину, который в этот момент плелся к двери, и помахала рукой, призывая оставаться на месте.
Наконец она произнесла свое последнее «ага» и положила трубку. Вскинула голову и посмотрела на Аргайла с таким выражением, которое ясно свидетельствовало: «У меня тебе есть кое-что сказать».
— Ну и что там такое? — спросил он.
— Это помощник Боволо. С очередными новостями. Судя по всему, мой отъезд из Венеции откладывается. — Флавия вернулась к конторке портье и продлила свое проживание в номере. — Похоже, — продолжала она, убедившись, что койка зарезервирована и в безопасности, — профессора Робертса только что выловили из канала — мертвее мертвого. Пойдем со мной, будешь держать меня за руку: терпеть не могу утопших жмуриков.