Я положила учебник по тригонометрии на пол стенного шкафа и выключила свет. Легла на кровать, прислушиваясь к шагам двух пар ног, поднимающихся по лестнице. Затем потихоньку встала с кровати и залезла в шкаф, плотно закрыв за собой дверь. Мой шкаф был не слишком просторным, хотя для моего скромного гардероба места вполне хватало, но зато достаточно высоким и глубоким. Сзади имелась небольшая дверь в крошечный закуток, где я хранила самые дорогие для себя вещи. Фотографии родителей и милые пустячки в память о том времени, которого я уже практически не помнила. И от которого меня отделяла целая вечность. Здесь лежали мои любимые рисунки и спортивные награды, а еще коробка из-под обуви с мамиными письмами.
Поначалу мама писала часто, так, о всяких пустяках, скорее, она просто переводила бумагу. Затем письма стали приходить все реже и реже, а примерно полтора года назад перестали приходить вовсе. Я поняла, что она снова прожигает жизнь и ей не до меня. Она вечно прожигала жизнь, именно поэтому я и жила не с ней, а в чужом доме.
Затем при скупом свете прикрепленной над верхней полкой лампочки я принялась читать учебник. Мне нужно было наверстать все, что было пропущено в классе. Из своего так называемого кабинета я выползла уже во втором часу и прямо в тренировочном костюме рухнула на постель. Заснула я быстро, но спала беспокойно.
* * *
Я с трудом добрела до ванной и начала готовиться к очередному дню. Перемен к лучшему я не ждала, и мне следовало быть начеку. Я собиралась было пойти на автобусную остановку, но
онменя уже поджидал.
Когда я гордо прошла мимо него, он вышел из машины и умоляющим голосом произнес:
– Эмма, не надо!
У меня от ужаса округлились глаза, я испуганно посмотрела на выходящее на улицу окно. Эван перехватил мой взгляд и удивленно обернулся.
– Живо в машину! – приказал он.
Обреченно вздохнув, я скользнула в салон. И он быстро отъехал от дома. Я сидела, плотно сжав губы, со скрещенными на груди руками, и смотрела в одну точку прямо перед собой.
– Ты что, все еще киснешь?
Я бросила на него обиженный взгляд. Он ответил своей обычной ухмылкой, что разозлило меня еще больше.
– Нет, ты определенно киснешь, – чуть ли не со смехом заявил он.
– Прекрати! – попыталась я сделать серьезное лицо. Но чем сильнее я старалась, тем хуже у меня получалось, губы невольно расплывались в улыбке. – И вовсе я не
кисну.
Эван только громко расхохотался.
– Все, хватит! – не в силах больше сдерживаться, крикнула я.
Отсмеявшись, Эван вдруг стал слишком серьезным.
– А теперь ты расскажешь мне, что происходит. Почему ты меня избегаешь?