Эван, с пылающим лицом, вернулся ко мне. Он явно собирался начать оправдываться, но я его остановила:
– Не надо. Все в порядке. Это не мое дело, и я ничего не хочу знать.
Он внимательно посмотрел на меня и осторожно спросил:
– Правда? Неужели тебя это нисколечко не волнует?
– А почему ты спрашиваешь? – нахмурилась я.
– Потому что она вела себя возмутительно. И если уж меня не могло не задеть ее поведение, то тебя и подавно.
– На самом деле я не знаю, чего ждать, – потупившись, пожала я плечами.
– Чего угодно, но только не этого. – Он взял меня за руку и слегка приподнял подбородок: – Хорошо?
Когда я подняла на него глаза, у меня перехватило дыхание.
– Конечно, – прошептала я и поспешно отвернулась.
Такого странного вечера в моей жизни еще не было. Я была в самом роскошном доме, который когда-либо видела, меня окружали люди, считавшие себя вправе говорить любые гадости, а Эван вел себя так, словно стал на десять лет старше. Он был абсолютно прав: после всего этого вечеринка у Джейка покажется мне детской игрой.
Затем в течение мучительно долгого часа с нами здоровались все новые гости, меня знакомили с разными людьми. Те задавали Эвану вопрос и тут же начинали говорить о себе. Наконец, когда я уже серьезно рисковала заработать косоглазие, разыгрывая живой интерес к очередной скучнейшей истории, прозвенел звонок и мистер Джейкобс пригласил всех пройти в столовую.
Как это ни странно, но после всех перипетий сегодняшнего вечера я просто умирала с голоду. Мы вошли в длинную, плохо освещенную комнату с выходящими на заднюю террасу сводчатыми окнами с темно-красными портьерами. Верхняя часть стен была покрыта зеркалами, а нижняя – резными панелями цвета слоновой кости, точно такими же, как в комнате, откуда мы только что вышли. Напротив окна я увидела еще один внушительный мраморный камин.
Посреди комнаты стоял длинный стол из темного дерева, к столу были придвинуты массивные стулья с высокой спинкой – скорее сорок, а не двадцать, как должно было быть по прикидкам Эвана. Стол был элегантно сервирован фарфоровой посудой с золотой каймой, изящными бокалами и изысканными столовыми приборами. В центре стояли серебряные вазы с цветами и чаши со сверкающими магическими кристаллами. Над столом висела огромная хрустальная люстра, испускавшая мягкое сияние, что вместе с уютно потрескивающими в камине дровами создавало непередаваемую атмосферу.
Эван сел слева от меня. По прихоти переменчивой судьбы моим соседом справа стал доктор Экель, в котором, в отличие от всех остальных, не было ни капли самодовольства или заносчивости, но доктор в основном молчал. Что тоже было не так уж плохо.