– Да, – ответила я.
– Твое безответственное поведение ранило твоего дядю в самое сердце, поэтому следующие несколько недель, пока не найдешь, как заслужить прощение, старайся не попадаться нам на глаза. Но никто не собирается освобождать тебя от домашних обязанностей, и тебе по-прежнему придется мыть посуду после того, как мы пообедаем. Твоя тарелка будет ждать тебя на кухонном столе. В остальное время будешь сидеть у себя в комнате. Я понятно объяснила?
– Да.
– А теперь, ты ничего не хочешь сказать своему дяде? Ну?
Она сложила губы куриной гузкой, стараясь сдержать торжествующую ухмылку. Меня передернуло от отвращения, но я поспешила натянуть на себя маску покорности.
– Прости, что ты так расстроился, – прошептала я.
И сейчас я вовсе не кривила душой, хотя в результате и не извинилась за то, чего не делала. Он только молча кивнул в знак того, что принимает мои извинения.
Весь уик-энд я безвылазно просидела у себя в комнате. На самом деле лучше уж так, чем постоянно видеть Кэрол. И у меня было время подумать, что сказать тренеру по баскетболу и учителям. Правда, ничего путного, кроме расплывчатого объяснения насчет неотложных дел дома, в голову не пришло. Но я очень надеялась, что удастся обойтись без лишних расспросов.
Однако я просто была не в состоянии думать об Эване и о предстоящем в понедельник объяснении. Каждый раз при мысли о том, невольным свидетелем чего ему пришлось стать, мне хотелось умереть. Ему удалось ненароком заглянуть в мой домашний ад, и я не знала, какими глазами он посмотрит на меня в понедельник.
Я сидела тихо, как мышка, рядом с Эваном. И не осмеливалась даже взглянуть в его сторону.
Только свернув с нашей улицы, Эван наконец спросил:
– Ну как ты?
– Униженная и раздавленная.
Он помолчал пару минут, а затем задал следующий вопрос:
– Ты не очень злишься на меня за то, что я к тебе наведался?
– Лучше бы ты этого не делал, – честно призналась я.
– Ну что, так и не скажешь мне, что случилось?
– Не могу. Ты видел более чем достаточно.
Он снова заехал на парковку возле аптеки и остановил машину.
– Эван. Я действительно не хочу об этом говорить, – твердо сказала я, набравшись мужества наконец повернуться к нему.
– Что меня и беспокоит. Почему ты не можешь довериться мне? – И он посмотрел на меня в надежде получить ответ.
– Вопрос сейчас вовсе не в доверии.
– Нет,
именнов доверии
, – заявил он. – А я-то считал, что это уже пройденный этап.
– В таком случае мне очень жаль, – твердо сказала я, увидев, что он отшатнулся, словно от удара.