Я молча кивнула.
К моему величайшему ужасу, Эван начал перелистывать сшитую с помощью ленты коллекцию рисунков. И его лицо расплылось в довольной улыбке. Затаив дыхание, я смотрела, как он разглядывает то, что вышло из-под моей кисти.
Эван перевернул страницу, на которой был изображен Сарин шарф.
– А он ведь так и остался у меня, – произнес он.
Затем он уставился на изображение синего отпечатка руки и улыбнулся еще шире, а у меня сразу потеплело на душе. Я следила за тем, как он внимательно читает записанные мной слова лирической песни, которую он в свое время загрузил на мой iPod, и весело качает головой при виде рисунка с изображением роскошной люстры из дома Джейкобсов. Он задумчиво провел пальцем по нарисованному ручейку на лесной опушке и рассмеялся про себя, когда дошел до урбанистического вида, открывавшегося с верхнего этажа нью-йоркского небоскреба. А обнаружив на последней странице розовые цветы, слегка покраснел. Потом закрыл альбом и глубоко вздохнул.
– Здесь ведь все-все-все? – спросил он.
– Только самое лучшее, – залившись краской, поправила я Эвана.
– Потрясающе. Спасибо тебе. – Он наклонился ко мне, и я замерла в предвкушении.
Что ж, я и так была сама не своя, но вот он прикоснулся к моим губам, мир словно перевернулся. Я будто парила в облаках и, наверное, только через минуту спустилась на землю.
Когда я наконец вышла из машины, Эван тотчас же заключил меня в объятия. Я заглянула в его серо-голубые глаза и поняла, что опять теряю голову.
– Это лучший подарок в моей жизни, – улыбнулся он и еще раз поцеловал меня, правда, уже более сдержанно.
– Рада, что тебе понравилось, – сказала я.
– Тебе ведь пришлось очень нелегко, да? – спросил он и, встретив мой непонимающий взгляд, добавил: – Сидеть рядом и смотреть, как я реагирую.
– Ты даже не представляешь насколько, – призналась я.
– Итак, завтра моя очередь, – слегка сжал он мою руку и, оставив меня в полном недоумении, пошел по коридору.
Уже позже я спросила, что он имел в виду, но Эван так и не ответил. Однако попросил меня надеть его любимый розовый свитер. И я нехотя согласилась – это ведь его день рождения. Он явно темнил, что меня здорово нервировало. Даже Сара проявляла все признаки беспокойства. Она нашла тысячу объяснений такой таинственности, но явно попала пальцем в небо.
– Мы ужинаем у тебя дома? – смущенно спросила я, когда мы свернули на подъездную дорожку.
– Закрой глаза, – попросил он.
– Что?! Зачем? – возмутилась я. – Эван, признавайся, что ты еще учудил? Сегодня ведь, кажется,
твойдень рождения.