— К вам привезли мою жену! — выпалил я.
Она повернулась ко мне.
— Маккейл Кристофферсон. Я ее муж.
Женщина набрала имя на клавиатуре.
— Да, привезли. Подождите.
Служащая сняла трубку, набрала номер и после короткого разговора вновь повернулась ко мне.
— Сейчас к вам выйдут. Пожалуйста, присядьте.
Я опустился на стул, прикрыл глаза рукой и стал раскачиваться. Не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент я почувствовал у себя на плече чью-то руку. Я поднял голову. Рядом стояли наши соседи — Карен и Текс Ольсены. Увидев их обеспокоенные лица, я не выдержал и заплакал. Карен обняла меня.
— Мы с вами, Алан.
— Вы уже говорили с врачами? — спросил Текс.
Я покачал головой.
— Они по-прежнему у Маккейл.
Я повернулся к Карен.
— Вы видели, как это случилось?
Она примостилась на коленях возле моего стула.
— Нет. Я нашла ее через несколько минут. Лошадь Маккейл чего-то испугалась и сбросила ее.
— В каком она была состоянии?
Мне хотелось услышать слова успокоения, но соседка лишь покачала головой.
— В неважном.
Через десять минут в вестибюль вышла молодая женщина с короткой стрижкой. Лицом она напоминала мальчишку. На женщине были слаксы и шелковая кофточка. На шее болтался шнурок с идентификационной карточкой. Регистраторша кивнула мне, хотя и без ее подсказки я понял, что это врач. Скорее всего, ее кивок был знаком ободрения, но в подобных знаках я не нуждался.
— Мистер Кристофферсон? — спросила молодая женщина с короткой стрижкой.
— Да. — Я встал.
— Меня зовут Шелли Крэндолл. Я — социальный работник больницы.
«Почему они вместо врача прислали мне социального работника?» — удивился я.
— Я хочу видеть свою жену.
— Простите, но пока это невозможно. Ею по-прежнему занимаются наши врачи.
— Что с ней?
— У вашей жены перелом верхней части позвоночника. Сейчас врачи ее стабилизируют.
— Она парализована?
Я не хотел произносить эти слова. Они сами вырвались. Шелли Крэндолл замешкалась с ответом.
— Пока еще рано говорить. При травмах такого характера пораженные участки сильно вспухают и могут блокировать нервы. Обычно мы выжидаем семьдесят два часа и только потом делаем прогноз о степени поврежденности позвоночника.
— Когда я смогу ее увидеть?
— Вам придется подождать. Как только врачи закончат свои процедуры, я провожу вас в палату. Я искренне вам сочувствую, мистер Кристофферсон.
Я откинулся на спинку стула. Карен и ее муж сели напротив меня. Оба молчали.
Ожидание было изматывающим. Каждая прошедшая минута уносила с собой надежду. Я вслушивался в обрывки чужих разговоров, касавшихся травм других людей, словно все это имело самое непосредственное отношение к Маккейл.