И в тот самый момент, когда доли секунды отделяли меня от непоправимого, кто-то заговорил со мной. Даже не знаю, услышал ли я эти слова, или они прозвучали у меня внутри. Но их воля и властность значительно превосходили мою. Всего шесть слов. Шесть слов, заставивших меня похолодеть:
«Ты не вправе обрывать свою жизнь».
Первой моей реакцией было обернуться и посмотреть, кто произнес эти слова. Поняв, что вокруг никого нет, я швырнул таблетки на пол. Потом я услышал другой голос, более нежный, чем первый. Голос моей любви.
— Живи.
В первый раз я по-настоящему осознал обещание, взятое с меня Маккейл. Она меня знала. Знала, что я не захочу жить без нее.
Я упал на колени и заплакал. Что было потом — не помню. Ничего не помню.
«Они не забрали у меня дом. Им досталось лишь пространство из кирпичей, скрепленных раствором, где до этого он находился».
Из дневника Алана Кристофферсона
На следующее утро я проснулся от звука ключа, ворочающегося во входной двери. В доме было темно. Хотя солнце уже поднялось, в это время года его скрывала пелена серой облачности. Хорошо, что дождь прекратился.
Я еще не успел встать, как дверь открылась. В прихожую вошел человек в аккуратном сером деловом костюме, в белой рубашке и малиново-красном галстуке. Вместе с ним вошли две женщины, по возрасту старше, чем он. Они принялись шарить по стенам в поисках выключателя. Тогда-то одна из них и заметила мое присутствие.
— Боже мой! — воскликнула она.
Вторая женщина и мужчина в сером костюме повернулись в мою сторону. Четно говоря, я не удивился их испугу. Их встретил лохматый, небритый субъект. За спиной субъекта, на кухонном столе, стояла бутылка спиртного. На полу валялись какие-то таблетки. Женщины разглядывали меня, и чувствовалось, их страх только нарастает.
— Прошу прощения, — раздраженно произнес мужчина, — но нам сказали, что дом свободен.
— Пока нет, — произнес я.
— Вижу, — буркнул он.
Мужчина достал из кармана пиджака визитную карточку и подал мне.
— Я — Гордон Макбрайд из банка «Пасифик». Вас, вероятно, уже известили, что вы лишены каких-либо прав на этот дом.
Рука с визиткой застыла в воздухе. Я не взял его визитку.
— Смотрю, вы даром время не теряли.
Мистеру Макбрайду было не слишком уютно.
— Думаю, вы знаете известное изречение: «Время — деньги».
— Знаю, но не всегда время — деньги.
— Мы можем прийти в другое время, — предложила одна из женщин.
— Зачем же? — возразил я. — Пожалуйста, осматривайте дом. Просто я собираю вещи, чтобы съехать отсюда, оттого и беспорядок.
Они прошли в гостиную. Я вернулся в кухню, собрал таблетки в коробочки. Пока новые хозяйки дома осматривали остальные комнаты, я принял душ и оделся. Перед тем как троица удалилась, мистер Макбрайд постучался ко мне.