— Что это с ней? — удивилась одна из кокеток.
— Разве не видишь? Ревнует, — хихикнула другая.
Меня обдало теплой волной надежды.
Но даже если Маккейл и питала ко мне романтические чувства, то по-прежнему скрывала их. Я страдал молча, и не без причины. Маккейл оставалась моим лучшим другом. Признайся я ей в любви — наша дружба наверняка закончилась бы. К счастью, мне не пришлось страдать очень долго.
Теплым июньским днем — это был день моего семнадцатилетия — мы с Маккейл лежали в гамаке на заднем дворе ее дома. Мы легли «валетом», и маленькие ступни ее босых ног упирались мне в плечо. Мы плавно покачивались и говорили о том, каким было бы творчество «Битлз», если бы в жизни Джона Леннона не появилась Йоко.
— А знаешь, мы с тобой когда-нибудь поженимся, — вдруг сказала она.
Мое лицо расплылось в широченной улыбке, но я попытался сохранять спокойствие.
— Думаешь? — произнес я.
— Я знаю.
— Откуда ты знаешь?
— Это у тебя на лице написано. Ты до безумия любишь меня и просто не выдержишь, если я выйду замуж за другого.
Было бы бессмысленно отрицать очевидный факт.
— Ты заметила? — спросил я.
— Да, — тоном, не оставляющим сомнений, ответила она. — Все замечают. Даже почтальон.
Я почувствовал себя полным идиотом.
— И дело в том… я тоже до безумия люблю тебя, — совсем иным, нежным тоном призналась Маккейл.
Она перекинула ноги через гамак, села и прильнула ко мне. Смотрела на меня влажными глазами.
— Неужели ты до сих пор не понял, что я люблю тебя? Да я бы жить не смогла без тебя.
В тот момент я испытывал чувство, какое испытывает владелец лотерейного билета, узнав, что выигрыш пал на его номер. Наша восьмилетняя дружба исчезла, уступив место другим эмоциям. Мы целовались, и могу сказать — теперь Маккейл это нравилось. Это был второй величайший день в моей жизни. Первым стал день нашей свадьбы.
Многих женихов накануне свадьбы терзают страхи. Каждый думает: а вдруг невеста, что называется, «увидит его насквозь», разочаруется и уйдет? Или хуже того, на ее горизонте появится более достойный кандидат и уведет ее? В моем случае я мог не опасаться. Для нас с Маккейл никаких других просто не существовало.