— Может, складывать начнем, а? — спросил Док, кивнув на солидную гору поленьев. Кэп подумал пару секунд:
— Не, потом! Пойду, пожалуй, ополоснусь… пообедаем… отдохнем, а там уж спокойненько и сложим.
Док согласно кивнул головой и стал пристально смотреть на лежащее рядом полено. Полено дрогнуло, один его конец приподнялся, а затем оно само собой покатилось в общую кучу, глухо постукивая по мерзлой земле.
— Эй, эй, — прикрикнул на него Кэп, — колдун хренов, а ну-ка прекрати свои штучки!.. Тебе что дедушка говорил, а? Ишь… разозорничался!
— Все, не буду, не буду, — ответил Док, чувствуя выступившую на лице испарину, и снова откинулся на стенку избушки.
«А ведь впервые мне это удалось без большого напряжения и предварительного настроя. Просто подумал, потом захотел, и полено поползло в сторону, — размышлял Док, — однако сердечко от такого усилия заколотилось, как заячий хвостик, и в пот бросило. Проще было встать и зашвырнуть полено руками — меньше усилий и для здоровья полезнее…»
Так, думая о своих открывшихся способностях, Док снова мысленно вернулся к бурным первым дням жизни в новом мире — Замирье! — горько усмехнулся он. Сколько же раз ему потом виделся тот медленно летящий нож — и во сне, и наяву с открытыми глазами. Рука Дока до сих пор помнила эту шершавую рукоятку, ощущала холодную тяжесть оружия.
Тогда этим броском ножа встреча и закончилась. Переговорщики ретировались каждый в свою сторону: Дока унесли в избушку, а Калган с Капюшоном умчались назад, в Трущобы, оставив убитого лежать на поляне. Кэп с Тексом сначала всполошились, глядя на упавшего Дока, ибо они так и не успели ухватить взглядом и потому не поняли, что же произошло и как вдруг у телохранителя в глазу появился ножик. Потом в избушке Дед оглядел Дока и сказал, что он просто спит, через часок встанет, и в двух словах рассказал ребятам, что же на самом деле произошло.
Док тогда проспал около двух часов — глубоко, без сновидений, и проснулся, лишь когда Кэп принялся его настойчиво будить:
— Вставай, герой, завтрак готов… Док!.. Вставай же!..
— Ага, встанет он, как же, — со смешком встрял Текс, — он ведь, как Илья Муромец, после подвига будет спать тридцать три года и три месяца, силы копить. Слушай, — вдохновенно спросил Текс, — а может, сказки и не врут, а? Может, в древности богатыри тоже противодействовали разной там магии и колдовству, а потом годами лежали, сил набирались… или сами были колдунами и магами, а? Вон, видишь, наш Док всего-то и делов, что малюсенький ножичек поймал на лету и пырнул им… нехорошего человека… Так и то дрыхнет без задних ног уже пару часов… Ну и пусть дрыхнет… нам больше достанется, — с явной подначкой продолжил Текс и провоцирующе загремел крышкой котелка… По комнате разлился запах самой взаправдашней ухи. Док открыл глаза и рывком сел. Все трое уже сидели за столом и, улыбаясь, смотрели на него. Обед — вернее, поздний завтрак — прошел в какой-то спокойной, даже веселой, дружеской обстановке. Впрочем, Кэп, как всегда, больше молчал, лишь изредка вставляя короткие реплики. Дед, против обыкновения, явно был в хорошем настроении и частенько похохатывал шуточкам Текса, который, в свою очередь, чувствуя внимание слушателей, старался вовсю! Он успевал и шутить, не закрывая рот, и не отставать от других едоков. Док, чувствуя зверский голод, уписывал за обе щеки, улыбаясь шуточками и хохмам Текса. Позавтракали. Кэп поерзал на табуретке и осторожно спросил: