Я знал, что должен найти какое-то объяснение, но, хоть убей, не мог придумать ничего стоящего.
— Нет, думаю, так будет даже хуже. Оставим все как есть.
Я сел на край кровати.
— И как много из нашего разговора ты слышала?
— Достаточно, чтобы понять, что вы поссорились. Я не хочу, чтобы у тебя были с ним проблемы из-за всего этого.
— Со Стивом я справлюсь. Он хороший парень, у него доброе сердце. Просто иногда он бывает грубоват.
— Ты ведь давно его знаешь?
— Дольше, чем кого-либо в своей жизни. Он и есть моя семья. Может, именно поэтому я терплю его выходки.
Она завернулась в простыню и внимательно слушала меня. Вообще-то я не хотел говорить то, что сказал, это само вырвалось. Я заметил краешек ее комбинации, высунувшейся из-под одеяла.
— Вот, тебе это может понадобиться, — сказал я, вытаскивая комбинацию и протягивая ее Пэш. — Мы должны заказать завтрак, если, конечно, ты не предпочитаешь завтракать в обеденном зале. Учитывая, что на нас надето, эта обстановка будет, пожалуй, чересчур официальной.
* * *
К нему снова вернулась непринужденность, лицо осветила обворожительная улыбка, но я знала, что он все еще расстроен. Более того, я слышала, о чем он говорил по телефону. Очевидно, Стив позволил себе какое-то грубое высказывание и Иван разозлился. Было видно, что он не хочет об этом говорить, как, впрочем, и о Стиве.
Он сказал, что Стив и есть его семья, и это, пожалуй, угнетало его и, как мне показалось, даже расстраивало. На какое-то мгновение я увидела перед собой совершенно одинокого человека. Из-под маски стала проглядывать его подлинная натура, но он быстро исправил ситуацию.
— Ты голодна? — спросил он, явно стараясь сменить тему разговора. — Я да.
— Могу и перекусить.
О Боже, неужели у меня всегда будет раздвоение личности? Я вспомнила то, как вела себя этой ночью, и поняла, что Иван уже никогда не будет относиться ко мне, как раньше. Я надеялась, что он не заметит моего состояния, но он заметил.
— Я знаю, что ты можешь, но для начала я не отказался бы от яичницы, если ты не против.
Он коснулся моего разгоряченного лица прохладной рукой и, улыбнувшись, сказал:
— Можно будет поесть и позже, если ты так голодна.
Ему нравилось дразнить меня. Он снова был в прекрасном настроении. Это меня немного успокоило, хотя я все еще чувствовала некоторую неловкость. Я проснулась уже в смятении чувств, а тут еще этот звонок взволновал меня. Мне было интересно, что мог сказать Стив, чтобы Иван так разозлился. Не исключено, что речь шла обо мне.
Иван позвонил и сделал заказ в номер.
— Яичницу с беконом будешь?